Первый заработок. И другие рассказы. Казимир Баранцевич
в корзинке несла кустики маргариток и анютиных глазок, которые предполагалось посадить на могиле матери.
На улице, прилегавшей к кладбищу, к путникам то и дело подбегали мальчишки и девчонки с предложениями купить венки, но Петр Степанович не купил ни одного, так как тот венок из живых цветов, который должен был украсить могилу жены, был хоть и прост, но дороже и лучше продажного.
Петр Степанович и дети прошли через все кладбище мимо богатых мраморных памятников и чугунных крестов и приблизились к последнему разряду, примыкавшему к забору, за которым открывался широкий простор пестревшего цветами поля. Здесь из веток, посаженных родными умерших, выросла целая рощица самых разнообразных пород: были тут и кудрявая береза, и рябина, и разлапый, темно-зеленый дуб вперемешку с пахучей черемухой.
Дуня с Васей опередили отца и прибежали на могилку, около которой врыта была скамейка. Дети, запыхавшись, сели на траву и стали слушать пение птички в ветвях большого, росшего неподалеку, дерева. Птичка была маленькая, серая, с красным горлышком, но распевала словно соловей. Петр Степанович помолился на могиле и, положив саквояж на траву, присел на скамейку отдохнуть.
Так прошло несколько минут. Васе надоело слушать птичку и он пошел бродить, срывая тонкие ветви кустарников и делая из них хлыстики.
Дуня все сидела на траве и молча наблюдала, что происходило вокруг. По светло-голубому небу плыли, не застилая солнца, легкие, белые облачка. Теплый ветер чуть колыхал молодые листья на деревьях. Вот лучи солнца пригрели в траве одинокую красную бабочку, и она, растопырив слабые крылья, поднялась и начла кружиться, взлетая все выше и выше. Издали чуть слышно доносился благовест, и мелодический звон колоколов, не нарушая тишины кладбища, как бы придавал еще более святости этому месту.
Отдохнув, Петр Степанович вынул из бокового кармана пальто самодельную лопаточку и, засучив рукава, принялся за работу. Когда земля была достаточно разрыхлена, Петр Степанович бережно брал один за другим кустики маргариток и, посадив в ямки, приминал землю.
У Дуни, которая глядела на работу отца, вдруг явилось желание помочь ему.
– Папенка, – спросила она, – нужно полить цветы?
– Конечно, нужно, – отвечал Петр Степанович, – не знаю только, где тут воды достать?
– Я знаю, где вода, – вскричала Дуня, – вон там, за мостиком! Прошлый раз, когда мы проходили мимо, много было воды.
– Так-то так, – отвечал Петр Степанович, – а чем я ее буду черпать? Жаль, не захватили ничего.
Дуня с минуту подумала.
– Папенька, можно мне сходить к сторожу? – спросила она.
– Зачем к сторожу?
– Я у него попрошу что-нибудь, в чем воду носить.
– Ну, ступай, попроси! Да ведь не даст, пожалуй.
– Даст, даст!
Дуня побежала в сторожку и скоро возвратилась с маленькой заржавленной лейкой.
– Молодец, Дуня! – похвалил Петр Степанович, – ну, покажи теперь, где ты видела воду?
– Нет, нет, папенька, я сама! – крикнула