Талер чернокнижника. Виталий Гладкий
напоказ. Это в советские времена для таких случаев были и общественные суды, и профком, и партком.
– Были… – Майор нахмурился; наверное, вспомнилось что-то свое из этой серии.
– Вот и я об этом. Так что помочь ничем не могу.
– А криков о помощи вы не слышали?
– Криков не слышал. Хамович не впадал в истерику. Он всегда крушил молча. Наверное, наслаждался своей властью над бездушными предметами. Есть такой тип людей. Это те, которые переворачивают мусорные баки, ломают скамейки в скверах, пишут всякие гадости в подъездах и мочатся в лифтах. Вандалы. Для таких индивидов ушлые япошки устанавливают в отдельных комнатах резиновые изображения начальников в одежде и оставляют там кучу палок, чтобы подчиненные с психикой варваров отводили душу, мочаля статую дубинками.
– У него были какие-нибудь стычки с соседями?
– Не знаю. Я уже говорил, что в моем подъезде живет сплошная крутизна. Богатые люди. А откуда у большинства наших нуворишей богатство, надеюсь, вам рассказывать не нужно. Вполне возможно, что он с кем-то из них повздорил, а у этих толстолобиков разговор короткий: пуля в затылок – и все дела. И больше никаких проблем.
– Значит, ничего вы не слышали, ничего не знаете, знакомства с Хамовичем не водили, в его квартире никогда не были…
– Абсолютно точно.
– А что, если мы случайно… – Тут взгляд опера потяжелел, налился свинцом. – Что если мы случайно найдем в его квартире ваши пальчики?
– Исключено.
– И все-таки?..
– Тогда я сам себе отрублю руку – чтобы не бегала самовольно там, где не нужно.
– Серьезная заявка… – Мент хмуро осклабился. – Что ж, тогда у меня есть предложение спуститься этажом ниже. Посмотрите, как живут ваши богатые соседи.
Что-то уж больно загадочно он выглядит, мелькнула в моей голове беспокойная мыслишка. Похоже, опер приготовил мне какой-то сюрприз. Но что именно? В квартиру к Хам Хамычу я точно не заходил. Разве что…
Тут я невольно похолодел. Был я в квартире Хам Хамыча, был! Перед его заселением, где-то чуть больше года назад. Правда, тогда она стояла без мебели: строители как раз заканчивали капитальный ремонт – отделывали плиткой ванную и туалет.
Меня позвал их бугор, Васька Штык, с которым я знался еще со школы. Он был на год старше меня, но в свое время мы с ним немало провели времени в дружеских компаниях, когда на столах стояли не только бутылки с минералкой.
«Никита, ты, кажется, собираешь старинные монеты…» – сказал он, дохнув на меня вчерашним перегаром.
«Ну…» – ответил я осторожно.
«Надо бы опохмелиться… да вот беда – филок[1] нету…» – продолжал Васька.
«Пойдем ко мне, налью тебе стопарь», – предложил я великодушно, пока не понимая, к чему он клонит.
«Не, мне одному не надо. У меня бригада…» – Он кивком головы указал на мужиков, которые усиленно делали вид, что не заинтересованы в нашем разговоре.
«Тогда что ты хочешь?»
«У
Филки – деньги