Сага об угре. Патрик Свенссон
надеяться, что он выживет, – сказал папа, и мы пошли дальше вверх и вниз по склону.
У пятого перемёта папа наклонился и пощупал леску пальцами. Потом выпрямился и сделал шаг в сторону.
– Ну что, вытащишь его? – спросил он.
Я взял леску в руки, мягко потянул и тут же почувствовал, как кто-то держит с другого конца. Эту силу папа ощутил пальцами. Я успел подумать, что чувство мне знакомо, и потянул чуть сильнее – рыба начала двигаться.
– Там угорь, – произнес я вслух.
Угорь не пытается вырваться рывком, как, например, щука, а уходит, извиваясь, в сторону, что создает своеобразное пульсирующее сопротивление. Для своих размеров он на удивление силен и прекрасно плавает, несмотря на крошечные плавники.
Я тянул как можно медленнее, не поддаваясь сопротивлению, словно желая продлить удовольствие. Однако леска была короткая и поблизости не рос тростник, где угорь мог бы укрыться, так что вскоре я поднял его над поверхностью воды и увидел, как блестящее желто-коричневое тело извивается в рассветных лучах. Я попытался схватить его за голову, но его практически невозможно было удержать в руках. Угорь, как змея, обвился вокруг моей руки от запястья до локтя, и я почувствовал его силу – скорее статичную, чем в движении. Если я его сейчас уроню, он немедленно кинется прочь по траве и нырнет обратно в воду, прежде чем я успею его схватить.
Наконец нам удалось отцепить крючок, и папа наполнил ведро водой из реки. Я опустил туда угря, который тут же принялся плавать кругами, а папа положил руку мне на плечо и похвалил мой улов. Мы пошли дальше к следующему перемёту, легкими шагами вверх и вниз по склону. И мне доверили нести ведро.
Аристотель и угорь, рождающийся из ила
Есть некоторые вещи, по поводу которых приходится выбирать, во что верить. Угорь – одна из таких вещей.
Если верить Аристотелю, то угорь рождается из глины. Он возникает, как из ничего, из слоя ила на дне водоема. Иными словами, угорь не создается другими угрями в обычном порядке, путем размножения, не получается от слияния двух полов и оплодотворения икринки.
Большинство рыб, писал Аристотель в IV веке до нашей эры, мечут икру и нерестятся. Но угорь, пояснял он, является исключением. Он не самец и не самка. Он не мечет икру и не спаривается. Угорь не рождает нового угря. Жизнь приходит из какого-то другого источника.
Аристотель предлагал понаблюдать за прудом без притока воды в период засухи. Когда вся вода испарилась, а весь ил и глина высохли, на твердом дне не остается признаков жизни. Ни одно живое существо не может там жить – в особенности рыба. Но когда пройдет первый дождь и вода медленно заполнит пруд, произойдет нечто невероятное. Внезапно пруд вновь полон угрей. Откуда-то они там берутся. Дождевая вода дарит им жизнь.
Вывод Аристотеля: угорь просто возникает сам собой, как необъяснимая загадка бытия.
То,