Фатум. Том второй. Кровь на шпорах. Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский
зовут дон Диего. Мне нужен толковый возница, карета и лошади… Ну как? Быть может, у тебя есть что-нибудь на примете?
Сердце мексиканца захолонуло от восторга. «Как?! Этот благородный сеньор назвал меня своим «приятелем»?!» −Антонио пытливо, с недоверием поглядел на андалузца. Тот смотрел на него с особым, располагающим вниманием. Подвоха толстяк не чувствовал. Замерев, он прислушивался к частым ударам сердца,− и только догадывался, вернее чувствовал, что разговор этот каким-то боком дол-жен изменить его жизнь.
«Вот черт! − стучало внутри.− Воистину он колдун − эшу. Сказал пару слов, а я уже того, как мед на солнцепеке».
− Может, и есть,− растягивая слова, ответил наконец Муньос и облизнул губы.− Этому дому,− он сделал широкий жест рукой,− двадцать лет! Но клянусь хвостом Пернатого змея11, в нем никогда не говорили о делах с таким грандом, как вы, сеньор.
− Значит, я буду первый. Хочешь пари?
− О чем вы, дон, я поверил вам с двадцать пятого слова…
− Тогда о деле: найдешь возницу-проводника?
Торговец задумчиво почесал свою плешь и ободрал заусеницу:
− Ну взять хоть Хосе Прищепку. Он ко всякой твари разумение имеет… Его даже ослы слушаются − просто лошадиный бог. Я, конечно, не знаю ваших дел и предпочитаю не знать их, сеньор, но хочу предостеречь вас… Не в лучшее время вы приехали, ой, не в лучшее… − толстяк покачал головой и зевнул.− Вот было бы лучше…
− Будет лучше, если ты ответишь на мой вопрос, плут! − усы Диего недобро дрогнули.− Я и так в своем теле таскаю немало свинца, дьявольски устал, а ты мне морочишь голову!
− Простите, сеньор. Я не хотел. У вас от меня, похоже, нос чешется?
− Ты у меня с утра, как шип в сапоге.
− Понял! − Початок проворно царапнул свой сизый баклажан.− Один лишь вопрос… А далеко ли собралась катить ваша милость?
Рукой в перчатке испанец взял торгаша за двойной подбородок.
− Смотри мне в глаза. Веди себя тихо и смирно… Малейшая блажь − и мои люди… Ты понял?
− Да, мой сеньор,− просипел Муньос, робко пытаясь высвободить подбородок из замшевых тисков.
− Вот посмотри,− де Уэльва ткнул в пожелтевшую карту.− Сюда.
Початок присвистнул, покачав головой.
− Ну и ну! Это что ж получается… в саму Калифорнию, что ли?
Дон кивнул.
Муньос поскреб смоляную щетину. В мясистом ухе у него ярко блеснул кастельяно на короткой золотой це-почке.
− А ведь, пожалуй, это дельце будет не по плечу Хосе: старый хрыч по дороге, как пить дать, протянет копыта. Вот если Ансельмо Гусак возьмется…
− Смотри, хитрюга,− майор пригвоздил взглядом толстяка.− Этот человек должен быть честный католик.
− Хм, тогда Фарсало Плюшевый из Тласкалы. В меру смелый и надежный…
− Не пьяница?.. Клянусь честью, обижен никто не будет. Обещаю платить по два пиастра12 в неделю.
Антонио от этих слов едва не поперхнулся. Нос покрылся потом волнения, щека нервно дернулась. «Два пиастра, ведь это же… Это, считай, что шестнадцать реалов…
Пернатый змей − мифическое божество древних ацтеков.
Пиастр − старинная испанская серебряная монета. Один пиастр равен восьми реалам, ста сенсам или пяти русским серебряным рублям.