Юдоль. Сергей Малицкий
пообещала каждой по мягкой постели, в которую не сунется ни один незваный мужик, простому, но сытному столу да по два хиланских медяка в день, если согласны по двенадцать часов прясть шерсть.
– А если кто будет работать лучше прочих, то та, – кетка прокашлялась и вдруг перешла на шепот, – и одежду справит бесплатно, и без мужа не останется.
Будущие прядильщицы залились краской, а Кай, который относился к необходимости пристраивать кого-то и куда-то, как к невыносимой зубной боли, с облегчением вздохнул и подошел к кетке.
– Приношу извинения… – приготовился он произнести длинную речь.
– Ты, зеленоглазый, извинения проглатывай, глядишь, здоровее станешь, – посоветовала ему кетка, – а то мелковат что-то под мою стать.
– Непременно, – кивнул Кай, – но мне нужна помощь. Я ищу девчонку или женщину…
– Да ну? – всплеснула руками кетка, взглянула на Васу, перевела взгляд на Каттими. – Тебе мало, что ли? Или и этих четверых оставить?
– Да не за этой надобностью, – поморщился Кай.
– Надобность переломилась? – фыркнула кетка. – А то я смотрю, горишь весь, хромаешь, от лихорадки трясешься, то и дело воду глотаешь. Неможется – иди к лекарю, парень. Или глотнуть надо чего покрепче? Обычно такая немочь с утра накатывает.
– Да не мучь ты его, дорогуша! – подмигнул Каю Шарни и шутливо приложил лысоватую головенку к могучей груди кетки. – Халана! Свет мой! Это же тот самый красавчик, что всю нашу артель из-под чащи вытянул! А трясется он от ран, непросто ему пришлось, всем досталось, а ему больше прочих. Если нужна ему девка, значит, по серьезному делу нужна.
– Все я знаю про их серьезность, – скривила губы Халана. – С вечера серьезнее не бывает, а поутру – пустяк пустячком. Да и раны болеть начинают, когда чужая надобность тело томит.
– Мне нужна Уппи, – понизил голос Кай. – Очень нужна. Поговорить с ней надо. Кто она – точно не знаю, но я так понял, что она вроде провидицы или гадалки. Может посмотреть в сердце. И еще вроде бы она хорошо расплетает.
– Расплетает, значит, – задумалась кетка. – А кто расплетает, тот и плетет, стало быть. Ладно. Разузнаю. Но потребует времени. Завтра приходи. На Ткацкой улице спросишь Халану, тебе всякий покажет. Принесешь бутыль акского, да не кислятины какой, а сладкого, на меду. Понял?
– Непременно, – пообещал Кай.
Халана с шумом, присказками да прибаутками удалилась вместе с Шарни и четырьмя последицами, прочие женщины уже с полудня разошлись с торговцами по рынкам – закупать да продавать товар, приучаться к нелегкой доле торговцев-приказчиков. На постоялом дворе остались только Кай, Каттими, Васа и молчаливый Сай да двое ветеранов хиланцев, чьи кости требовали покоя, а карман от лишней монеты за охрану купеческого добра да лошадей лопаться не собирался.
– Пошли, – предложила Васа остальным. – Лошади пристроены, я, правда, посоветовала бы Каттими лошадку Педана заменить,