Огонь на поражение. Александр Быченин
а… тр… – Парень дернулся в судороге, и взгляд его остекленел.
Готов. Блин, как неудачно! Вот что он имел в виду? Трое? Один связист, один на вышке, значит, есть еще один? Скорее всего, в том самом экранированном доме. Будем исходить из самого неблагоприятного варианта. Я вскинул руку, подозвав напарника, и мы осторожно выбрались из разгромленного ангара. Затаились у стены, но за угол высовываться не стали. Из стремного дома тут нас не разглядишь, а вот если выглянуть, вполне можно запалиться.
– Синий-один, как обстановка? – воспользовался я стандартной кодировкой.
Мы такие обозначения еще на тренировках ввели, очень удобно: я и Черенков – «красная» пара, соответственно один и два, Федотов и Борисов – «синие», а звено Кысь, Константинов, Шелест – «желтые».
– Красный-один, все спокойно. Наблюдаю движение в объекте «штаб».
– Просканировал, что ли?
– Нет, визуально. Через окна, – отозвался Федотов.
– Сколько человек?
– Не знаю.
– Синий-два?
– На дороге чисто, – доложился Борисов.
– Будем штурмовать, – решил я. – Синий-один, «Желтые» – прикрываете. Как поняли, прием?
– Есть. – Федотов, как всегда, краток.
– Так точно! – А это уже Кысь.
Ну что ж, как говорил персонаж одного забавного фильма, погнали? Я махнул Черенкову, и мы двинулись вдоль ангара, постаравшись слиться с рифлеными листами обшивки. Учитывая наличие «хамелеонов», нам это вполне удалось. К штабу подобрались через пару минут и вжались в стенку под одним из окон. Я знаками растолковал напарнику порядок действий и вытащил из «разгрузки» «глушилку». Выдернул из креплений на рюкзаке парализатор, на его место воткнул «вихрь». Черенков тоже извлек ребристую чушку и перебрался под соседнее окно.
Я свернул «глушилке» голову и начал отсчет:
– Три! Два! Один!
На счет «один» мы синхронно метнули «глушилки» в окна. Довольно тяжелые болванки легко пробили хрупкий пластик, заменявший дорогое стекло, и громко, до звона в ушах, рванули. Ослепительно полыхнула сдвоенная вспышка. По стенам ударила тугая волна, породившая грохот осыпающихся осколков. Черенков вскочил на ноги и обработал внутренности домика из автомата, а затем мы одновременно запрыгнули внутрь. Очутившись в комнате, я откатился вправо и замер на одном колене, взяв на прицел дверь. Помещение оказалось сквозным, так что напарник расположился недалеко от меня. В принципе и одной «глушилкой» бы обошлись. Я сделал сержанту знак поменять оружие. В этот момент где-то в глубине дома грохнула дверь, раздался глухой удар, и до нас донесся свист унитара. Потом кто-то заорал, громко, с надрывом.
– Минус один, – флегматично доложился Федотов в наушнике. И тут же добавил: – Еще один в угловой комнате, осторожней, Красный-один!
Последняя фраза сопровождалась хрустом оконного пластика – остальные звуки заглушил надрывавшийся на улице подранок. Итого девять. Пленный Люка, помнится, говорил про десятерых. Но он выразился в том духе,