Безупречный враг. Оксана Демченко
мало попросил для себя. Неужели только по причине традиций, вынуждающих молчать?
– Я, как и Тоими, доволен своей службой.
Владыка расслабился, полулежа на низком топчане. Слуги, знакомые с его привычками, уже уложили должным образом подушки. Поставили возле правой руки кувшин с прохладным соком, блюдо с тщательно очищенными, тонко нарезанными фруктами. Ноир разложил для своего араави удобный походный столик, сел на край топчана и сделал жест, приглашая новых слуг. Те принесли книги и свитки замка, требующие изучения. Роол прикрыл глаза, позволяя себе короткий отдых. Если бы кто-то решился спросить его, доволен ли он своей службой, коралловый владыка предпочел бы отмолчаться. Лет десять назад он находил куда больше причин для положительного ответа. А теперь… Бесконечная грызня перламутровых араави, желающих добраться до вершины власти, окончательно утомила и вызывает лишь брезгливость. Во взглядах тех, кто вчера казался надежным и верным, на следующий день читалось излишнее внимание к посоху. Их вопросы о здоровье владыки звучали фальшиво, они слишком уж похожи на уточнение срока, оставшегося до момента обретения полноты собственной власти.
И, смешно сказать, более года не попадавшийся на глаза Граат уже вспоминался без прежнего гнева. Да, воровал сирен и не унялся вопреки угрозам, да, высокомерно и против всех канонов отказался от права называться наследником посоха, прочтя традиционный свиток с дополнительными условиями. Оскорбление? Слепая самонадеянность? Или все же желание остаться самим собой и сохранить своих людей? Чтобы, как Тоими и Ноир, без тени фальши в голосе говорить: «Я доволен своей службой»… Есть и еще одна особенность в затянувшемся на год молчании запада: оттуда весьма часто присылали вытяжки и травы, которые лекарь называл наилучшими и даже незаменимыми. Эти подарки упрямо возят, независимо от его, Роола, благосклонности или, наоборот, немилости.
– Вам нехорошо? – отметил хранитель, торопливо извлекая из своей сумки флаконы, заготовленные лекарем.
– Пустяки, задумался, – отмахнулся араави, принимая приготовленную смесь в малой чашечке. – Спасибо.
– Давайте я буду зачитывать вам только важное, – предложил Ноир. – В конце концов я неплохо знаю, что вы считаете мусором. Здесь столько листков, мы рискуем увязнуть в их кипе дней на десять.
– До вечера обязаны закончить, – установил срок Роол, опасливо оглядев бумаги. – Посох сегодня ведет себя настороженно и сложно. Словно море чем-то недовольно. Не привык я к его голосу, вот и маюсь. Наверное, так чувствует себя глуховатый человек. Пока ему говорят тихо – не слышит. А как гаркнут в ухо, он наконец-то разбирает слова, но с ними вместе приобретает и головную боль.
– Давайте спою вам лечение, – предложил Ноир. – Или по-прежнему не желаете попадать под любое влияние?
– Спой, – нехотя буркнул араави. – Как гляну на эту стопу свитков, мне совсем дурно делается.
Звук едва коснулся слуха, короткий и ровный. Боль, прокалывающая