Внутренняя война. Том 2. Стивен Дональдсон
в отношении их «великого бога» была нелепой. Но я сделал очевидный вывод.
Я сказал себе правду. Я знаю, кто и что я есть. Я в мире с собой и со своими желаниями. И если мне не хватает чего-то, я знаю, как это исправить. Все, что я делаю, правильно, потому что я делаю это.
Теперь Эстия просто молча смотрела на него, и он продолжал:
– Если ты сможешь понять, что я спокоен, дочка, ты, возможно, поймешь и то, что у меня нет особого интереса развязывать войну с нуури, – он пытался изобразить искренность. – Война – лишь средство для достижения моей цели. Моя единственная цель здесь, как и в моей попытке погубить тебя, состоит в том, чтобы разоблачить безумие вашего союза. Амика и Беллегер должны стать одним королевством, и им должна управлять Амика.
После минутного размышления он добавил:
– Но у меня есть применение для рабов нуури.
Чувствуя, как в ней разгорается злоба, королева Эстия спросила:
– Какое применение?
– Какое же еще? – спросил отец с натянутой небрежностью. – Чтобы ускорить завершение твоей дороги, конечно же. – Но тут его притворство подвело его. Он собрался, забыв о притворной искренности, и словно когтями сжал подлокотники кресла. – Чтобы открыть путь, – резко заявил он. – Когда он будет готов, я с триумфом поеду к Последнему Книгохранилищу, – его голос звенел, – и когда я сделаю это, за моей спиной будет целое войско!
Эта внезапно прорвавшаяся наружу злость потрясла Эстию. Она была хуже коварства: ее отец безумен. Но Эстия не могла позволить ему запугать себя.
– Боги, отец! – воскликнула она. – Ты объединился с врагом библиотеки! Ты служишь ему!
– Служу ему? – Он с яростью посмотрел на нее. – Чушь! Я не знаю его. Я знаю только то, что и все: что он приближается. Если он вступит в союз со мной, я буду только рад приветствовать его.
Но сперва, дочка, сперва я разрушу эту библиотеку и убью каждого мужчину, женщину или ребенка, которые встанут на ее защиту. Я покажу этим надменным магистрам, что они не знают истинного значения слова сила.
Позже Эстия с дрожью будет вспоминать эти слова. Но не сейчас. Мать уже подготовила ее. Почти спокойно, очень тихо она ответила:
– Нет, отец. Они только посмеются над тобой. Они и сейчас презирают тебя. Когда ты встретишься с ними, они покажут тебе, что такое настоящее презрение.
Вот. Это были те самые слова. Они подняли короля Смегина на ноги. В руках его вспыхнула серебряная молния, будто это Эстия вызвала ее из самой плоти его ладоней, будто это она ее зажгла.
– И ты веришь этому, дочка? Неужели ты ничему у меня не научилась? Ты не знаешь, кто я и что я!
У Эстии не было ответа. Она больше не могла смотреть в глаза своему отцу. Она отвернулась.
Про себя она умоляла: «Ну, пожалуйста, магистр Фасиль! Если вы когда-нибудь были моим другом, спасите меня сейчас. Если вы способны противостоять ему, покажите это сейчас!»
Вслух же она обратилась к Лилин:
– Это становится