Знак обратной стороны. Татьяна Нартова
и противно, но уж больно выгодно. На первых порах парень пытался сгладить впечатление, угодить новым одноклассникам, а потом понял одну простую истину: его жизнь зависит не от этих малолеток с завышенной самооценкой, а значит, тратить на них свои нервы и время – пустое занятие. В конце концов, два года он как-нибудь перетерпит, а потом свалит из этого городишки в Новосибирск, где знать никто не знает, чей он наследник.
В предыдущей школе ситуации была еще хуже. Элитный лицей, где учились детки депутатов да крупных бизнес воротил, напоминал роскошный аквариум с барракудами. И такой мелкой рыбешке, такой, как сынок директора небольшой фирмы по продаже стройматериалов, там явно было не место. Если в младших классах различие между детьми проявлялось не так резко, то чем старше Даня становился, тем острее чувствовал чуждость этому учебному заведению. Ребята переставали дружить из-за личных симпатий, и начинали сколачивать компании согласно политическим интересам своих родителей.
Нет, Даниил не оказался в полной изоляции. Нашлась еще парочка таких же отщепенцев, как и он сам. Но если Санек остался доучиваться в лицее, то Кристи неотвязным хвостиком последовала за другом.
В средних классах ей приходилось хуже, чем Дане. По сравнению с основным контингентом лицеистов, она была нищей. Ее папочка зарабатывал свои сотни тысяч, управляя лишь дюжиной заправкой, разбросанных по области. Причем, именно управляя. Владели бензином и дизелем совсем другие люди. Удивительно, но именно это позволило Кристи намного быстрее и эффективнее влиться в новый коллектив. И теперь она могла свободно ввинтить нечто вроде: «наши все ждут», «наши собираются», «собираюсь на встречу с нашими», – тогда как сам Даня ни в старой школе, ни тут своим так и не стал.
Сегодня у парнишки было особенно паршивое настроение. На карточке, выданной отцом, оставалось не больше тысячи, а до следующей получки оставалось целых две недели. Михаил Александрович с молодых ногтей прививал своим отпрыскам не только любовь к деньгам, но и по бережное к ним отношение. То бишь, не просто выдавал некую сумму на карманные расходы, а делал это в виде заработанной платы за определенные заслуги. Это не означало, что мытье посуды или уборка своей комнаты материально поощрялись. Во-первых, для уборки у них была приходящая домработница. А, во-вторых, подобный труд, считал родитель, должен выполняться по зову совести, а не хрустящих бумажек.
Нет-нет, Даня получал деньги не за «пятерки» или пропылесосенные ковры, а за вполне взрослые занятия. С пятнадцати лет он помогал с сайтом отцовской компании, а также был модератором нескольких групп «СтройБита» в социальных сетях. Работа была не пыльной и не сложной, но довольно ответственной и ежедневной. Приходилось постоянно следить за обновлениями ассортимента всяких кирпичей, шпатлевок и красок, а также порой отвечать недовольным покупателям на такие вопросы как:
«Я тут у вас купил обои. Продавец посоветовал мне клей на модифицированном крахмале. Я все делал по инструкции, так почему они отваливаются?»
«Хочу оформить детскую.