Раз герой, два герой.... Андрей Уланов
и будешь лежать, – сказал Шон могильному холму. – А мне добрый меч пригодится. Еще.
Возможно, лежащий в могиле покойник и мог бы возразить что-либо по этому поводу, но Шон не стал проверять – случится это или нет. Он повернулся и, не оглядываясь, зашагал прочь.
На вурдалака Шон наткнулся у самой дороги. Тот был настолько увлечен своим занятием – сидением в засаде, что вряд ли заметил бы Шона, даже если бы тот был живым и во плоти. Впрочем, хотя сам Шон теперь спокойно проходил сквозь любые заросли, висевший на его спине меч цеплялся за них ничуть не хуже, чем его хозяин при жизни. Однако, как уже было сказано, вурдалак был очень занят.
Надо заметить, что вурдалаки пользуются заслуженной нелюбовью всех, включая даже сородичей по кровопийству. Дракон, демон, человек, гоблин или вампир при встрече с вурдалаком поведут себя совершенно одинаково – прибьют его на месте. Единственное, что может удержать разумное существо от убийства вурдалака, – это уровень свойственной этому существу брезгливости.
Вурдалак, на свое несчастье оказавшийся на пути у Шона, был редкостно отвратен даже по сравнению со средним представителем своего вида. Выглядел он как жертва Магии Массового Поражения, причем всех пяти видов одновременно. Кожа его – точнее, те ее куски, которые еще сохранились, – была бледно-серого цвета в зеленых пятнах. Впрочем, кожа вурдалака – это единственная его часть, на какую можно было смотреть, не рискуя лишиться всего выпитого и съеденного, начиная со вчерашнего ужина.
Занят же этот омерзительный тип был тем, что, тихо шипя и приплясывая на месте от нетерпения, поджидал, пока его ни о чем не подозревающий обед подойдет поближе.
Однако именно в тот момент, когда вурдалак приготовился к прыжку, на его горле внезапно сомкнулись две невидимые, но вполне реальные ладони. И последнее отвратительное дело, которое упырь успел сделать в своей жизни, – это умереть под противный хруст ломаемых шейных позвонков.
На всякий случай Шон продолжал откручивать голову твари до тех пор, пока она с мерзким чавкающим звуком не оторвалась от тела, после чего зашвырнул ее подальше в заросли, а тело разрубил на несколько десятков кусков. Для полной гарантии невоскрешения твари надо было бы развести под этими кусками хороший костер, но, во-первых, лето выдалось на редкость сухое, и небольшой погребальный костер мог запросто перерасти в здоровенный лесной пожар, а во-вторых, добыть огонь Шону было нечем. Поэтому он ограничился тем, что нанизал останки вурдалака на сучья соседних деревьев. В этом случае жаркое летнее солнце должно было стать его союзником, так как воскреснуть из вяленой вурдалачины ничуть не менее затруднительно, чем из хорошо прожаренной.
Завершив изничтожение мерзкого отродья, Шон наконец обратил внимание на бедного странника, который только что едва не удостоился сомнительной чести стать главным и единственным пунктом обеденного меню.
Странник, выглядевший, как самый обычный деревенский паренек, медленно брел по дороге, усиленно оглядываясь