Вино со вкусом кипариса и вишневый пирог на закуску. Анна Филиппова
зелёными глазами. Эдельвейс не понимала, как она, смуглая темноволосая кареглазка, за одну ночь перевоплотилась в рыжую бестию. Не то чтобы она была против пышных рыжих волос, зелёных глаз, чувственных губ и фарфоровой кожи, просто не хотела быть кем-то, кроме самой себя. За одно мгновение перед Эдельвейс пролетела вся её жизнь. Она не исключала, что её внешность изменилась лишь на время пребывания в прекрасной солнечной стране, и тем не менее ей было не по себе.
Она встала из-за туалетного столика, подошла к шкафу и обнаружила там множество чужих вещей: платья, сарафаны, шорты, футболки, короткие юбки и летящие рубашки. Несколько секунд она изучала содержимое гардероба, затем пришла к выводу, что всю жизнь мечтала именно о таких вещах: лёгких, стильных, свободных, подходящих на все случаи жизни. Больше всего ей понравилось синее платье-рубашка с широкими рукавами и вышивкой на груди. Если бы у неё было платье мечты, оно бы наверняка выглядело именно так. Она достала платье из шкафа и приложила его к себе. Это была её вещь. Когда она наденет её и выйдет на улицу, то сможет покорить весь мир. Оно идеально сочеталось с её новой внешностью: с рыжим волосами, зелёными глазами и чувственными губами.
Эдельвейс была в замешательстве. Она не знала, может ли радоваться своему внезапному образу и решила позвонить Оскару. Накануне он оставил ей свой номер телефона и сказал звонить по любым вопросам.
Она взяла телефон и набрала его номер. Оскар ответил на звонок после первого гудка.
– Доброе утро! – радостно произнёс он.
– Привет, – потерянно ответила ему Эдельвейс. – Ты можешь ко мне приехать?
– Конечно, – сказал Оскар и положил трубку.
Уже через десять минут раздался звонок в дверь. Эдельвейс вышла в коридор и на несколько мгновений замерла на месте. Она не знала, как Оскар отреагирует на её новую внешность. Скорее всего, он будет в шоке.
Эдельвейс открыла дверь. Оскар стоял на пороге. Он внимательно посмотрел на Эдельвейс, улыбнулся и вошёл в дом.
Она ждала его реакции. Однако Оскар оставался предельно спокойным.
– Ты ничего не замечаешь? – осторожно поинтересовалась Эдельвейс.
– Ты стала самой собой, – ответил Оскар.
Эдельвейс смотрела на него точно на сумасшедшего.
– Может, ты меня с кем-то путаешь? – спросила она.
Оскар усмехнулся и прошёл в гостиную.
– Сделаешь мне кофе? – сказал он, устраиваясь на диване.
Эдельвейс вошла в зал и села рядом с Оскаром. Она пристально смотрела ему в глаза, словно пытаясь понять, в своём ли он уме. Он по-прежнему выглядел абсолютно спокойным.
Ещё несколько минут Эдельвейс молчала. Она чувствовала, что Оскар знает что-то, чего не знает она. За одну секунду в её голове пронеслись десятки мыслей, но она не знала, как оформить их в слова.
– Что значит я стала самой собой? – наконец, заговорила Эдельвейс. – Всё как раз наоборот. Я стала кем-то другим.
– Если сделаешь мне кофе, я тебе всё объясню.
Эдельвейс