Тройной переплет. Юлия Фирсанова
закрылась дверь, надвинулся с расспросами на жрицу Эсгал.
– Нет, просто обычные женские дни у нее проходили тяжело, болезненные спазмы могли привести к кратковременной потере сознания. Но сбор валириссы меняет физиологию людей, делая родственной эльфам. Теперь Элька больше не мучается. – Целительница совсем не стыдилась столь интимной темы, отвечая подробно и по существу вопроса. А вот у Гала, стойкого воителя, которого, казалось, было ничем не пронять, на скулах зарозовели пятна.
Мирей же, чуть циничная, как любой хороший доктор, в вопросах физических, смущалась по-настоящему только тогда, когда дело касалось душевных переживаний. Она обыкновенно не считала себя вправе вмешиваться, но вот сейчас все-таки набралась храбрости и задала вопрос так же прямо, как воин:
– Гал, извини, может, это не мое дело, но почему ты не скажешь Эльке о своих чувствах?
Воитель смутился еще больше, чем при обсуждении вопроса женской физиологии, потом тяжко вздохнул и проронил с горькой усмешкой:
– А зачем это ей…
– Но, Гал… – нахмурила ровные дуги бровей чуткая эмпатка, не согласная с решением коллеги.
– Не надо, Мири, я ничуть не похожу на любимых Элькой вампиров, и… я чудовище куда большее, чем они все. Мне достаточно того, что могу быть рядом, пожалуйста, ничего не говори ей, я не хочу, чтобы она начала меня сторониться, – склонив голову, попросил он и, прежде чем жрица успела что-то добавить, быстро вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Глава 1
Обреченная отдыхать
Едва Элька покинула изолированную лабораторию Мири, как ее чуть не сбило с ног ударной звуковой волной. Музыка, словно прилив, заполнила весь дом и продолжала усиливаться с каждым аккордом.
– Ой-ё! Будильник! – дошло до девушки, и она со всех ног поспешила к спальне, пока оглохшие Рэнд, Лукас и Макс не устроили над ней коллективный суд Линча.
У дверей в комнаты Эльки уже торчал вездесущий Фин и с любопытством заглядывал через порог. Никого другого поблизости не было. Завидев подружку, вор ухмыльнулся от уха до уха и прокричал:
– Приветик, чего у тебя эдак надрывается?
– Будильник! – заорала в ответ Элька.
– Добрая ты наша! Проснулся сам – разбуди коллегу? – понимающе покивал Рэнд, из голубых глаз исчезла легкая тревога, и заплясали лукавые смешинки. Взлохмаченные волосы девушки хорошо замаскировали слипшиеся темные прядки у виска, даже востроглазый вор не приметил следов травмы и не начал приставать с расспросами.
– Ага, а еще оглуши, – отозвалась Элька, наконец добравшаяся до изделия добросовестных мастеров Гирзы (не соврали умельцы, чтоб им икалось! – пока не выключишь, и в самом деле горланить будет так, что мертвого поднимет!), и шлепнула ладонью по узору на боку. Наступила блаженная, даже какая-то звенящая тишина. Впрочем, тут же нарушенная ликующим писком Мыши, спикировавшей с балдахина на грудь хозяйки. Элька машинально погладила преданного зверька.
– Экая ты коварная, – привалившись к косяку, уважительно