Божественные маскарады. Юлия Фирсанова
тому же я проголодался. Ты же не дашь умереть с голоду своему гостю?
– Нет, я готовлю для тебя более мучительную кончину, – зловеще пообещала принцесса с самой коварной усмешкой. – Пойдем, здесь рядом один из лучших ресторанов столицы – «Корона».
Повелитель Межуровнья кривовато улыбнулся богине в ответ и задумчиво заметил:
– Что ж, сегодня я лишний раз убедился в том, что, чем прекраснее роза, тем острее ее шипы.
– А как же иначе? Чем прекрасней цветок, тем больше желающих его сорвать, – в тон Злату ответила Элия с легкой иронией и сняла заклинание. Шумный маскарад снова закружил их…
Карнавал шумел и на площади Лета близ улицы Акаций. Там тоже неистово наяривали скрипки и вился Хоровод. Среди других мужчин и женщин плясала леди с ярко пламенеющими кудрями в оранжево-красном, словно безумное небо Фаринзары, платье с пышной, отороченной мехом юбкой. Из-под полумаски рыжей лисицы задорно поблескивали зеленые глаза, а сзади на юбке кокетливо болтался пушистый хвост. Не зная отбоя от поклонников, лисица танцевала, заливисто смеялась и целовалась с мужчинами, которые выпали ей в хороводном кругу. Под разноцветным от огней фейерверков небом Лоуленда развлекалась леди Джанети, мать принца Рикардо, еще несколько столетий назад метко прозванная конкурентами итамосской лисицей.
На яркий огонь ее волос и страстной души, как мотыльки, слетались кавалеры, но красавица медлила, походя даря невинные ласки и ожидая того, с кем хотела бы поразвлечься этой ночью всерьез.
– Время самого длинного поцелуя, моя прекрасная госпожа, – подхватил общий клич мужчина, оказавшийся напротив леди в ту минуту, когда смолкла музыка и распался на пары Хоровод.
Рыжая, смеясь, подставила партнеру губы, как делала уже не раз в сегодняшней игре, и метнула на мужчину лукавый взгляд.
Глаза цвета зимнего неба блестели из-под полумаски, чувственным луком выгибались губы, темные кудри падали на воротник, расшитый астрологическими символами. На незнакомце был костюм гадателя, предсказывающего судьбу.
Сердце ветреной красавицы вдруг забилось сильнее, застучал в висках пульс.
«Вот он!» – почему-то решила Жанти, пока руки незнакомца обнимали ее, а губы тянулись к губам, и она, хитрая и расчетливая итамосская лисица, словно утратила рассудок и больше не задумывалась ни о чем. Страстный поцелуй стал ответом на все невысказанные вопросы.
Восторженными воплями поощрила толпа победителей соревнования, а победители, словно не заметив этого, продолжали целоваться сначала в общем кругу, потом в переулке рядом, среди горы пустых винных бочек, потом на широченной кровати в комнате какой-то ближайшей таверны.
Жаркие объятия, поцелуи, ласки разбудили пьянящую, бешеную страсть, от которой Жанти захмелела сильнее, чем от бочки самого крепкого дешевого вина. Шепот, шепот незнакомца с глазами цвета зимнего неба, его сильные руки, сладость прикосновений, хрипловатый колдовской голос. Дурманом, пряной волной нахлынула ночь на женщину и потащила