Неприкрытая жестокость. Колин Маккалоу
выяснила, есть ли у них алиби?
– Пока нет. У большинства «джентльменов» не будет никаких доказательств алиби. Точно подтвердить, где были, смогут только те мужчины, которые ведут дневник. Лучше работайте с жертвами.
– А что делать мне? – требовательно спросила Хелен.
– Согласно графику ты вместе с лейтенантом Голдбергом сейчас занимаешься вооруженным ограблением, – тоном, не терпящим возражений, ответил Кармайн. – Сейчас над ним работает большая группа, в том числе полицейские из Хартфорда под руководством Эйба Голдберга, и, значит, есть возможность приобрести бесценный опыт.
– А вы? – спросила Хелен и тут же прикусила губу, коря себя за несдержанность и наглость. «Чертовы полицейские и их правила! Почему бы не спросить человека, чего он хочет?»
Лицо Кармайна оставалось абсолютно спокойным, однако Ник выглядел очень раздраженным.
– Мне нужно будет заняться большой тройкой: Шугамен, Новак и фон Фалендорф.
– О, Курт тут ни при чем, – уверенно вставила Хелен.
– Все будут при чем, мисс Макинтош, пока я не скажу обратного, – осадил ее Кармайн.
– Вау! – со смехом воскликнул Ник и уже про себя добавил: «Знай свое место, маленькая нахальная сучка».
Магазин «Стеклянный мишка Тедди» представал во всей красе, когда украшенная причудливым орнаментом дверь престижного торгового комплекса «Басквош-молл» уже закрывалась, но таймер еще не погасил свет в помещениях. В это время покупатели не заслоняли собой блеск эксклюзивных бокалов, искристость хрустальных ваз и сияние от прозрачных тарелок, чашечек и блюдец. Пещера, наполненная лучами света, который загадочным образом струится из тени; подобный эффект усиливался тем, что все витрины и стены были выкрашены в черный цвет или покрыты черной тканью.
Но все бледнело в сравнении с самим стеклянным мишкой. Он сидел в витрине магазина на черной бархатной коробке – один, сияя подобно фосфоресцирующему морскому созданию. Его пухлое тело, лапы и голова, абсолютно бесцветные, были сделаны столь безукоризненно, что в стекле не виднелось ни единого воздушного пузырька. Подушечки на вытянутых вперед задних лапах светились каким-то шелковистым бледно-голубым цветом и казались пришитыми синими стеклянными стежками. Одна передняя лапа была лишь немного впереди туловища, вторая же тянулась к покупателям в немой просьбе. Передние лапы также украшали голубоватые подушечки. Маленькие круглые ушки были выполнены из того же льдисто-голубого стекла, а глаза на улыбающейся мордочке сверкали насыщенно-синим цветом. И хотя само туловище было бесцветным, его пронизывал свет от голубых ушей и подушечек лап, синих глаз, и оно мерцало, словно внутри полыхало невидимое бледно-голубое пламя.
Больше всего потрясали размеры этого произведения искусства: ростом он был как крепкий ребенок трех-четырех лет.
Света в магазине уже не было в течение пяти часов, однако общее ночное освещение торгового центра проникало внутрь, вызывая мерцание моря огоньков. Но вот огоньки задрожали: одни погасли,