Бестиарий. Сергей Гребнев
Хорошо, что тебя не забрали! – Брат, улыбаясь, обнял меня, я его. – Ключи-то у тебя!
– Уродов-то не нашли! – сказал зло Молль.
– Менты, суки, помешали! – скривился брат.
– Чуть не замели! – добавил я.
– А я ногу поранил! – всхлипнул Чин, из его ступни текла кровь.
В коридоре перед квартирой было темно. Бросались в глаза силуэты стоящих на окнах горшков с цветами. Три широких окна – и все заняты цветами! Это мама выставила, чтобы соседи поливали. В темноте не видно было, кто первый горшок в окно кинул. Нас всех обуяла злость. Разбили мы все стекла. Оставшиеся горшки разбили об стены. Немного успокоившись, выпили спирта. Брат с Моллем рубанулись, а мы с Чинариком пошли в ночь погулять. Обошли двор, ища одинокого подпитого прохожего. Но, на их счастье, они уже все расползлись по норам. Ничего не оставалось делать, как залезть в ларек «Союзпечать». Звон стекла оглушительно, но ненадолго прервал спокойное дыхание улицы. Мы выждали, когда тревожное эхо растворится между домами, и через оскал витрины залезли в темное нутро киоска. Только начав шмонать ларек, притаились от гулких шагов. У ларька шаги затихли. Ёкнуло в кадыке. «Ребята! Ребята! Не ссыте, я свой! Берите что надо, я на шухере постою!» – услышали мы хриплый мужской голос. Прихватив на всякий случай для «своего» железный совок, мы вылезли из киоска. На углу у ларька в тени нас поджидал небольшой мужичок в длинном плаще и кепке.
– Ну как улов? Стоящее что-нибудь нашли? – хрипел он шепотом.
– Нет, не нашли! А тебе хули надо?!
– Да ладно, ладно, ребята, не бакланьте! Зайдем во двор, дело есть.
Рожа его при свете фонаря оказалась до того мерзкая, что смотреть было противно.
– Хули вы фуфлом занимаетесь! – Он даже сплюнул сквозь коричневые зубы. – Схавают вас за брелочки-ручечки! За совки вон.
Он ткнул пальцем в наш совок и закашлял, по перекошенным толстым губам мы поняли, что он смеется.
– У меня объект есть, хата, – отхаркавшись, продолжил он.
Мы переглянулись.
– Да не ссыте, все чисто, я вам все покажу, чего да как. Я на шухере. Мне туда нельзя, я паленый. А вам нормалек, все чисто! – ну и намекнул так, с юмором, что, если не пойдем с ним, сдаст ментам.
Поначалу Чин делал мне знаки мужичка этого рихтануть. Но по ходу разговора, или, как говорил этот дядя, базара, физиономия Чинарика становилась отупело растерянной. Особенно продемонстрированные дядей синюшные купола на спине заворожили залетавшего на малолетку Чина.
– Да вы не ссыте! У меня еще пара хат на вынос есть. Выставить можно без проблем! Жить будете заебок, отвечаю. – Мужичок уже, похоже, считал себя нашим бугром – вором-наставником.
– Слушай, жрать охота, да и трезвыми как-то стремно, а так согласны! – сказал я, а Чинарик так закивал, что я понял, что этот болван действительно согласен.
«Ладно, – подумал я, – выпьем, пожрем, а там видно будет». Мужичок обрадовался, купил нам пиво в ларьке. Пожрать ничего не продавалось, поэтому пошли к его дому, жил