За рекой Гозан. Сергей Суханов
гарум[59], смешанная с тмином соль. Масло и соус каждый наливал в свой фиал, а триблион с гарумом был общим, все макали в него куски хлеба по очереди.
Разговор начали с обсуждения скачек и бузкаши. Деимах от лица семьи еще раз поблагодарил смущенного всеобщим вниманием Куджулу, после чего вручил ему золотой ритон.
Кушан с интересом вертел подарок в руке: подставка кубка представляла собой искусно отлитое туловище тура с вытянутыми передними ногами и большими закрученными в спираль рогами, а верхнюю часть украшали рельефные фигуры менад в окружении гроздей винограда.
– Это семейная реликвия, – сказала Кандис. – По легенде, ритон был среди девяти тысяч талантов золота, захваченных Лисимахом, телохранителем Александра Великого, в Пергаме после смерти царя. Наш далекий предок был в числе гетайров[60]. Но жизнь сына дороже любых сокровищ.
Она с любовью посмотрела на Гермея.
Ойкет склонился над керамическим оксибафоном[61], держа киаф, которым он разливал вино по кубкам, за длинную петлеобразную ручку. Улучив момент, когда Кандис отправилась на кухню, Куджула полушепотом спросил Гермея, стараясь, чтобы его не услышали другие:
– Разве женщинам можно пить вино?
– Да ты что! – со смехом ответил тот. – Запрещали в Элладе, да и то лишь в некоторых городах: Массалии, Милете… Закон отменили двести лет назад. У нас пьют все, даже рабы. Хотя, – он хитро посмотрел на сестер, – может, это и плохо.
Девушки шутливо замахали на него руками.
– Можно, можно, мы чуть-чуть… Оно все равно разбавлено водой.
Когда закончилось оливковое масло, хозяин потребовал принести еще.
Потом посетовал:
– В Бактриане не растут оливы, не прижились. Приходится масло заказывать в Селевкии-на-Тигре. Мало того, что долго ждать, так еще добирается один караван из трех – саки в Александрии в Арии греческие товары по дешевке скупают, а купцов отправляют обратно без барыша. Кто недоволен – сажают на кол или срезают кожу с головы вместе с волосами. Сюда доходят только те, кто делает крюк через Гедросию. Варвары!
Наступила тягостная пауза.
Куджула уткнулся носом в тарелку, сделав вид, что занят едой. Хозяин спохватился: невежливо как-то получается, гость ведь тоже из этих – из захватчиков, а значит, варвар. Но оправдываться было поздно. Деимах разозлился, дав волю давно копившемуся раздражению, к тому же подогретому выпитым вином.
– Кто их сюда звал? Эллины правили Бактрианой и Согдианой триста лет. Что до нас персы дали Бактриане? Бесчисленные кумирни Митры и Анахиты – больше ничего! Ну да, Александр Великий предал многие города огню и мечу, они долго лежали в руинах, и лишь при Селевкидах Бактриана восстала из пепла. А на что они рассчитывали? Александр из-за партизанских набегов Спитамена за три года потерял больше воинов, чем во время битвы на реке Политимет.
Стратег подал знак слуге, чтобы тот наполнил кубок.
Выпив, продолжил:
– Мы
Гарум – острая приправа на основе рыбьих потрохов.
Гетайры – дружина Александра Македонского, состоявшая из его друзей.
Оксибафон – кратер, большой древнегреческий сосуд из металла или глины для смешивания вина с водой.