Воскресят меня стихи. Том третий. Евгений Кулькин

      Полутемно иль полумрачно

      В том доме, где когда-то я

      Вдыхал суровый дух барачный

      Как главный символ бытия.

      Кем стать,

      Кем быть –

      Не все равно ли,

      Лишь только б голод пережить,

      Лишь было б меньше лжи и боли,

      И больше б пользы совершить.

      Почти газетные мышленья,

      Почти страдальческая блажь.

      Ведь простодушные лишенья,

      Увы, другому не отдашь.

      Когда же долгий мир изменит

      Неузнаваемо все то,

      Что в нас до срока спит и дремлет,

      Чтоб выдать сумрак несвятой?

      Кто свою судьбу не комкал,

      Кто чужую не терзал,

      Тому нечего потомкам

      Рассказать, как жил-дерзал.

      Тот, кто голову на плаху,

      Как благой сосуд, не нес,

      Тот всю жизнь прожил под страхом,

      Не познав ни бурь, ни гроз.

      Тот, кто в праведности вечной,

      Как святоша, блюл себя,

      Тот не знал тоски сердечной,

      Тот не мучился, любя.

      У кого благополучно

      Все, к чему благовелел.

      Вот кого продать поштучно

      Сам всевышний повелел…

      Уняться бы уму

      И охолонуть сердцу.

      А там бы –

      Хоть в тюрьму,

      Ко всем чертям бы деться!

      Но совесть на ножах

      Со всякой новой мерой.

      На свой и риск и страх

      Преследую химеру.

      И вижу, как круглит

      Она глаза незряче.

      И по ночам кричит,

      А может, только плачет.

      И, видимо, я зря

      Ее за то пытаю,

      Что, честно говоря,

      Ничто о ней не знаю.

      Осторожно подбирая ноту,

      Под окном зацвенькала капель.

      И тревожней стало отчего-то,

      Словно март стремился не в апрель.

      Словно вьюги впереди летели,

      А тулуп-то продан сгоряча.

      Оттого озноб завелся в теле

      И не лечит чарка первача.

      Может, только у меня бывает

      Это ощущение беды,

      Когда почки тихо набухают

      И стоят сторожкими сады.

      А капель-то знай себе считает,

      На секунды делит день за днем.

      И благая песня оживает

      В сердце затревоженном моем.

      Ты мое совершенство,

      Ты терзанье мое,

      Погрузи во блаженство

      Своего мумиё.

      В ту глухую волшебность,

      От которой порой

      Вся на свете лечебность

      Станет пресной игрой.

      Мумиё-мумиёка,

      Мне все это иль яд?

      Или призрак востока,

      О котором молчат?

      Полет шмеля безбольней пули,

      Но все равно он злой полет,

      Когда