Дьявольский эликсир (сборник). Эркман-Шатриан
часть – на меня. Тогда мы будем приблизительно одного возраста, и так будет гораздо лучше. Разве нет?
– Да-а, – протянула Прюденс нерешительно, – хоть это будет несколько странно. Но поступай как хочешь, Августа, тебе виднее. Кстати, а ты заметила, что пузырек-то с трещиной?
– С трещиной? Быть не может! – воскликнула старшая мисс Семафор и, взвизгнув от ужаса, бросилась к сестре.
Пузырек действительно был с трещиной.
– Это, наверное, Туту натворил, когда мы ехали в поезде, – негодовала Августа. – Я так этого боялась. О, глупенький, глупенький Туту! Пожалуйста, поосторожнее, Прюденс. Ставь аккуратно. Миссис Гельдхераус говорила, что его нужно хорошенько закупоривать.
– О, трещинка совсем крошечная, мне кажется, это ничего, – отозвалась младшая мисс Семафор. – Туту, душка, – обратилась она к шалунье собачонке, которая в эту минуту предавалась давно забытым забавам: катаясь по полу, щенок весело играл с бахромой на занавесках. – Туту, ты чуть не причинил серьезного убытка своей хозяйке! Глюпая, дуляцкая ти сябака! – сюсюкала Прюденс.
Туту, восторженно бросившись на нее, с большой неохотой согласился лечь в корзинку. Зевнув во весь рот, младшая мисс Семафор простилась с сестрой и отворила дверь в соседнюю комнату.
Оставшись одна, Августа медленно сняла платье, облачилась в ночную сорочку и завязала тесемки чепчика, который она, несмотря на изменившуюся моду, продолжала надевать. Вопреки самоуверенному тону, что старшая мисс Семафор взяла в разговоре с сестрой, теперь, когда пришло время действовать, она трусила. В ее настроении происходили очень быстрые и резкие перемены. То Августа представляла себя в кругу поклонников поющей, танцующей, посвежевшей; на ее красивом лице, обрамленном не знающими «Жетолина» темными кудрями, не было ни одной морщинки. Очаровательная картина! То вдруг она чувствовала себя как пациент у зубного врача, которому в первый раз предстоит вдохнуть веселящего газа. Что ее ждет? О, если бы Туту, испытавший на себе действие эликсира, мог говорить! Не потеряет ли она сознания, не почувствует ли боли? А что, если это просто убьет ее? Августа пришла в невыносимое нервное состояние и залезла в постель, освещенную ночником, который она тушила, только окончательно устроившись на ночь. Рядом стоял маленький столик, где лежали книга, коробок спичек и стоял стакан. Сидя на кровати с драгоценным пузырьком в одной руке и чайной ложкой в другой, мисс Семафор пыталась принять решение – делать опыт или нет.
– Самую малость, – прошептала она. – Это мне не навредит, только сделает несколькими годами моложе. Миссис Гельдхераус ни за что бы не дала мне что-нибудь опасное или ядовитое.
Руки Августы дрожали. Вы даже не представляете, с каким нетерпением мисс Семафор – эта старая женщина, пропустившая все радости жизни, – хотела помолодеть! Теперь, когда она располагала таким средством, сердце ее стучало как молоток, она задыхалась от волнения. Дважды Августа брала со стола пузырек и дважды ставила его обратно.
– Самую чуточку, – уговаривала она себя, –