Рубин Великого Ламы. Андре Лори
не знаю ни одной невесты в нашем обществе, которая не согласилась бы сию же минуту стать женой миллионера!
– Фицморис, вы меня удивляете! – произнес лорд Темпль с осуждением.
– Боже мой, он всего лишь сказал вслух то, что каждый из нас думает про себя! – заметил майор.
– Каждый! Говорите только за себя, прошу вас. Я отказываюсь верить, что у наших девиц такие алчные и низкие желания! – с жаром произнес лорд Эртон.
– Хорошо сказано, лорд Эртон! – проговорил лорд Темпль покровительственным тоном.
– И я прибавлю, – продолжал маленький человек, сознавая за собой победу, – что ни в коем случае мы не должны потакать подобным алчным желаниям. Что удивительного в этом иностранце, кроме легкости, с какой он разбрасывает пригоршнями золото? Разве эта легкость растраты не есть дурной признак? Истинный джентльмен бережет свое богатство…
– Есть доля правды в том, что вы говорите, мой друг, – перебил его лорд Темпль назидательным тоном, – но ни в чем не стоит доходить до крайности (маленького лорда считали скрягой; проведя юность в бедности, он имел привычку беречь деньги), – есть середина между пустой расточительностью и мелочной бережливостью. Люди нашего круга воспитаны в роскоши и должны жить широко…
– Я пошел! – проворчал Фицморис, нетерпеливо вставая. – Теперь они всю ночь будут талдычить про «наш круг». Фэйрли, не хотите ли сыграть партию в бильярд?
– Чудак этот Эртон! – сказал майор минуту спустя. – Сколько в нем желчи! А знаете, ведь говорят, что прекрасная Мюриэль Рютвен поклялась стать леди Эртон до конца этого года.
– Она способна этого добиться, маленькая колдунья! Но вы забываете, что он придерживается других взглядов. Ведь он хочет, из подражания своему кумиру, жениться на одной из рода Плантагенетов[6] и постарается улизнуть от Мюриэль Рютвен.
– Этого не случится. Она сильнее его, к тому же подобные простофили всегда позволяют собой вертеть…
IV
У леди Дункан и мистера Стальброда
Знаменитый рубин был отшлифован. На подушечке из белого бархата, в хрустальном ящике, окруженном стальной решеткой, под охраной трех крепких полицейских – он был выставлен в галерее Сент-Джеймс. Две сотни рассыльных, одетых в одинаковые красные платья и голубые шапки, ходили с утра до вечера по тротуарам Мейн-стрит и Пикадилли, чтобы сообщить публике об этом событии и раздать прохожим рекламные листовки.
«Рубин великого ламы» – такое название синдикат решил присвоить драгоценному камню: эта разновидность рубинов – самая редкая, а потому самая драгоценная, – встречалась только в стране, где жили ламы, то есть в Тибете.
После шлифовки камень весил 907 карат, но оставался, как говорилось в объявлении, «колоссальным рубином, самым прекрасным из всех, какие только видело человечество». За вход на выставку нужно было платить, но толпа все равно теснилась
Плантагенеты – королевская династия, правившая в Англии в 1154–1485 гг.; здесь – иронично.