Besame mucho, клуша!. Анна Яковлева
и сказали, – выдохнула с облегчением Леночка. – Я-то думаю, что с вами та кое, как подменили человека. Она что, не приехала?
– Лучше б не приехала.
– Тогда что? – Леночка присела сбоку от стола и ждала объяснений.
Поддавшись настроению, Крутов рассказал, как все было.
Слушая шефа, Леночка достала из принтера чистый лист, вынула из органайзера остро отточенный карандаш и с самым серьезным видом делала какие-то пометки, а когда Крутов замолчал, пообещала:
– Наведу справки об этой Ковалевой. Какие на ее счет будут указания?
– Какие указания? – растерялся Крутов.
– Создать невыносимые условия для работы, или для жизни, или для всего сразу? – Леночка смотрела на Крутова без тени улыбки.
– Леночка, у тебя с головой все в порядке? – усомнился шеф.
– А зачем тогда вы мне жаловались? – стебалась Леночка.
– Я делился, а не жаловался. – Помощница своим чувством юмора не раз сбивала Крутова с толку.
– А есть разница?
– Конечно.
– Какая, интересно?
– Когда человек делится, он снимает тяжесть с души.
– А когда жалуется?
– Я не жаловался, – повысил голос Василий Васильевич, – и не надо передергивать.
– Да побойтесь Бога, Василь Василич, кто это передергивает? Я стараюсь, стараюсь, – завела волынку помощница, – а жалуетесь вы, между прочим, от недостатка внимания. Вы бы женились, дядя Вася.
Крутов с досадой хлопнул ладонью по пакету документов. Логика у Леночки какая-то своеобразная, наизнанку.
– Не надо быть такой старательной, – попросил Крутов.
– Вам не угодишь.
– Не надо мне угождать!
– А что надо?
Василий Васильевич задумался.
Не только ради старинного друга он терпел Леночку. Он терпел Леночку ради нее самой. Она была на своем месте. Несмотря на молодость и своеобразное чувство юмора, никогда ничего не теряла и не путала. Могла запросто набросать план выступления перед любой аудиторией. Делала подборку материалов, когда Крутов готовился выступать перед коллегами. Виртуозно собирала компроматы. Организовывала встречи с избирателями, покупала билеты, бронировала номера в гостиницах, отслеживала рейтинги. Что еще? Еще… держала в тонусе недевичьей проницательностью.
– Найди середину, не впадай в крайности, – наконец посоветовал Крутов и вернулся к бумагам.
Леночка бесшумно (еще одно достоинство) закрыла за собой дверь, но настроение у Василия пропало окончательно. Все из-за Ковалевой с ее этим степным пряным духом.
На летучке, куда Лера шла в страхе и сомнении, подтвердились ее самые мрачные ожидания: Казимир развязал позиционную войну.
Причем избрал самый недостойный способ – месть через профессию.
Хотя разве месть бывает достойной? Если только у мушкетеров, но Валерия мушкетером не была, да и Казик не тянул ни на одного из бравой четверки.
Поначалу все шло как обычно.
Из закутка за шкафом Лера