Битва за страну: после Путина. Михаил Логинов
не последовало. Зато стали слышны выкрики пожилых, и не обязательно пожилых граждан.
– Товарищ Столбов… Михаил Викторович… Когда же… Вы обещали… Восемь лет хожу по кабинетам… Трудовому народу нет жизни… Министры на содержании у Госдепа… Что у нас будет – капитализм или коммунизм?
Люди не просто кричали. У некоторых в руках были бумажки: прозрачные папки-файлы с документами или пожелтевшие листы, чуть ли не архивные раритеты. Прежние льготы, наградные листы, отписки или, напротив, ободрительные письма из ведомств. Просвечивала желтая бумага, верно, собиралось все это еще с советских времен.
Внезапно надтреснутый языковой разнобой перекрыли выкрики с фанатской отбивкой. «Столбов! Столбов!» – выкрикивал молодняк с триколором.
– Ребята, чьи будете? – громко спросил Столбов.
– Мы «нашисты»! – ответил вожак, украшенный ленточками всех цветов радуги.
С начала года в России слово «нашист» перестало быть ругательством. Означало оно «Наши Столбова». Центральная организация Якеменко приказала долго жить, но на местах нашлись шустрые комиссары, решившие пригодиться новой власти. Переименовались и под новым названием практиковали патриотизм.
Столбов поинтересовался, откуда ребята. Выяснилось, что из местного университета (само собой, бывший педвуз), в основном с юрфака.
– Будущие юристы? Отлично. Только не надо орать – не на футболе. Любите меня – идите к бабушкам с заявлениями, возьмите их и постарайтесь помочь. Или идите по инстанциям, или дайте обоснованный отказ, почему государство не может помочь. Кто справится с поручением – получит хороший шанс на госслужбу.
«Нашисты» приумолкли. Добрая половина, включая командира, смылась. Но кое-кто несмело пошел к гражданам-просителям. До Столбова донеслись слова: «Дайте мне посмотреть, президентское поручение…».
– Кто сделает, или будут проблемы, – приходите в приемную рекора по области. Открывается на следующей недели, – сказал молодежи Столбов.
Но не все пришли с бумажками, отписками, заявлениями. Поэтому лидер остановился, громко сказал.
– Дорогие мои, хорошие! Проблем много, знаю. Обещаю, что не будет голода, дефолта и войны, можно спать спокойно. Будет ли лучше? Будет, но не сразу. Дайте хоть немного разобрать прежние завалы, тогда и спрашивайте результат. Разберем их быстро, на дурное наследство прошлого кивать не стану. Работа началась, это главное.
– Михаил Викторович, а когда будут расстрелы? – донесся старушачий выкрик, полный искреннего энтузиазма.
– Постараемся обойтись без них. Народа в России мало осталось, беречь надо. До свидания, дорогие мои, в Москву пора. Мне еще сегодня работать.
Граждане проявили понимание, прокричали разные добрые пожелания и позволили Столбову пройти через живой коридор к машине.
Уже когда садился, подбежал губернатор. Услышал про шанс, осмелел.
– Михаил Викторович, важный вопрос. Вам, наверное, уже докладывали про «Ключ надежды».
– Нет, – ответил Столбов. –