Од. Дмитрий Владимирович Аникин
1
Ходит-бродит по стране
мать-гражданская-война –
пока тихо, как во сне,
только ждет свой час она.
Тропы тайные ее
круги узят, всё к жилью
ближе, ближе – вой, вытье,
страх собачий узнаю.
АНТИСТРОФА 1
Я пойду, я встану в строй
в ближний, чтобы не плутать,
увлекусь твоей войной –
хуже мачехи ты, мать.
Кто за этих, кто за тех,
кто за самоё страну!
Слышь России тихий смех:
"Прокляну всех, прокляну".
Корифей
Всякий занесен в ее списки,
глазами рыскаю – вот он,
Сергей Берсентьев,
дата пока одна –
черным ли, красным шрифтом
писать тебя, друг мой ситный,
посеревший от страха пивень
с пегими волосами?
Сам-то как думаешь?
Берсентьев
Что вы такое – память моя
или дурные сны?
Месяц над домом, свой свет лия,
блеском играл блесны.
Как зачарованный – очи вверх –
стою на месте, гляжу –
и рвусь за целью, и целью смерть
вижу, к ней путь держу.
Хор
За разговорами вся прошла
жизнь и еще пройдет.
Город Москва вся белым-бела,
третюю ночь метет.
Берсентьев
Что вы такое – гибель моя
или спасенье мне?
Из хора выходит Женщина.
Женщина
Гибели нет, только ты да я
в этом глубоком сне.
Берсентьева аж подбрасывает от этого голоса.
Берсентьев
Ты как, пришедшая сюда порой смутной?
Женщина
Не бойся, я вдали, меж нами есть версты.
Берсентьев
Да что ж такое эта ночь – кругом страхи!
Женщина
Я – сон твой; иль не рад в ночи меня видеть?
Берсентьев
На этой кухне, в тесноте ее – помнишь?
Женщина
Ты потерпи – еще я облекусь плотью.
Освещение меняется, и хора снова не видно.
Берсентьев
Я, может, и засну, такими страхами
измучив душу, испытав болезную,
я упаду в небытие предутреннее.
Я встану бодр и свеж, готовый к многому…
СЦЕНА 1
Отдельный кабинет недорогого московского ресторана в стиле "а-ля рюс". В центре стоит стол, на котором в живописном беспорядке валяются кинжалы. Большая чаша с горящим пуншем освещает кабинет синеватым, дерганным светом. Вокруг стола стоят пять человек, в руках у них рюмки с водкой. Видимо, пунш, как и кинжалы, нужны исключительно для антуража. Вся эта обстановка и все разговоры кажутся Берсентьеву какой-то безвкусной пародией на масонские ритуалы, точнее, пародией на изображение этих ритуалов в плохих книгах и фильмах. Тем страшнее становится, когда обнаруживаешь, что весь этот фарс разыгрывается его участниками с полной серьезностью и самоотдачей, а ты один не можешь проникнуться торжественностью