Ледяная принцесса. Камилла Лэкберг
Ты шутишь? Сальминг кончился много лет тому назад…
– Конечно, конечно, Дан… Шучу. Если я и спятила, то не до такой же степени… Ну хорошо, полюбуемся, как Сундин сокрушит русских, если так тебе больше нравится. В конце концов, он чертовски симпатичный парень.
Снова тяжкий вздох. На этот раз оттого, что она осмелилась рассуждать о хоккеисте в крайне не спортивном ключе.
– Ну хорошо, подъезжай. Только учти, я не потерплю того, что было в прошлый раз! Никаких глупостей во время матча, никакой болтовни насчет «сексуальности» ножной защиты или того, что хоккеисты надевают «ракушки» для защиты паха и кальсоны поверх всего… Это понятно?
– Не буду, Дан. Даю честное скаутское слово.
– Разве ты была скаутом? – недоверчиво переспросил он.
– Конечно, не была.
И Эрика завершила разговор.
Дан и Пернилла жили в относительно новом таунхаусе в Фалькелидене. Дома здесь стояли ровными рядами, взбираясь по холму Рабекюлен, так что трудно было отличить один от другого. Далековато от моря, зато цены на жилье не кусались, как в прибрежных районах. Поэтому Фалькелиден пользовался популярностью среди семей с детьми.
Машина запротестовала, когда Эрика попыталась направить ее вверх по крутому, присыпанному песком холму. Для пешей прогулки было холодновато, и Эрика вздохнула с облегчением, свернув наконец на улицу Дана и Перниллы.
Звонок в дверь отозвался изнутри оживленным топотом маленьких ног, и секунду спустя на пороге появилась девочка в ночной сорочке до пят – Лисен, младшая дочь Дана и Перниллы Карлсон. Тут же завопила Малин, средняя дочь, возмущенная тем, что сестра лишила ее удовольствия встретить гостью первой. Из кухни раздался угрожающий голос Перниллы – и крики стихли. Старшей сестре, Белинде, было тринадцать. Проезжая площадь, Эрика видела ее возле сосисочного киоска в окружении мальчиков на мопедах. Родителям стоило больших усилий держать Белинду в рамках дозволенного.
Получив положенную порцию объятий и поцелуев, девочки исчезли так же внезапно, как и появились.
Раскрасневшаяся Пернилла хлопотала на кухне. «Поцелуй повара» – было написано на ее переднике крупными буквами. Она была так погружена в работу, что только кивнула в сторону Эрики, и снова повернулась к сковородкам и кастрюлям, в которых что-то булькало и шипело. Эрика прошла в гостиную. Дан развалился на диване, закинув ноги на стеклянный столик. Пульт от телевизора словно въелся в его правую руку.
– Привет! Прохлаждаешься, пока жена истекает потом на кухне?
– Привет. Дело мужчины – железной рукой направлять семейный корабль… Да разве еще указать, где должен стоять шкаф.
Улыбка обращала сказанное в шутку. Но Эрика и без того знала, что у руля семейного корабля Карлсонов стоит кто угодно, только не Дан.
Она коротко обняла старого приятеля, плюхнулась рядом, погрузившись в черные кожаные подушки, и тоже положила ноги на стеклянный столик. Пока они в тишине смотрели новости четвертого канала, Эрика думала о том, что именно