Нефритовая война. Фонда Ли
все дерево. А значит, следует вычислить, как это сделать. Когда мы начнем действовать, то должны быть сильны во всем – и в людях, и в бизнесе. Айт много лет строила планы, прежде чем о них стало известно. И чуть не добилась своего – нанесла нам очень сильный удар, но мы по-прежнему здесь, и теперь наш черед. Здесь только семья, и все мы знаем, что сегодня на той сцене разыгрывался спектакль.
Хило остановился и оглядел всех собравшихся. Они молчали, не сводя с него глаз, нефритовые ауры гудели ровно, без удивления.
– У Горных есть слабости, о которых мы не знаем, – продолжил Хило. – А иначе они никогда не подписали бы мирный договор. Нужно найти эти слабости. Даже если на это потребуется время. А потом спланируем, как убить Айт Мадаши и ее приспешников и уничтожить ее клан.
На следующее утро Хило проснулся отдохнувшим, но со смутной тревогой. Разговор за ужином никак не выходил из головы перед сном. Может, другие жанлунцы сегодня чувствуют себя счастливее, зная, что кланы официально примирились, но Хило не заметил разницы. Будучи Штырем, он видел, как Кулаки устраивают дуэли за нефрит, а сутенеры и продавцы наркотиков убивают друг друга за лучшее место на перекрестке, как псы и бродяги сражаются за еду. Он точно знал, что патовые ситуации и компромиссы не длятся долго. Продолжительный мир приносят только безусловные победы.
И пока Хило думал о том, как навсегда разделаться с Горными, несомненно, на другой стороне Жанлуна Айт Мада в точности так же замышляла план против него. Хило еще не знал, как подкосить Горных настолько серьезно, чтобы они никогда больше не угрожали его семье. Задача казалась невыполнимой, даже дедушка или Лан не знали бы, как с ней справиться, но все же от этого зависело выживание Равнинного клана. А в довершение ко всему нужно думать и о других угрозах и противниках. Их слишком много, и все затаились.
Хило обвил Вен руками, положив их на ее слегка выпирающий живот. Если сосредоточиться, он мог Почуять крохотную жизнь внутри – слабое и быстрое, как у мыши, сердцебиение на фоне знакомой энергии жены. Мысль о том, что Вен носит внутри его ребенка, восхищала его и возбуждала. Хило начал ласкать ее, нежно, но слегка нетерпеливо, перебирая пальцами темные соски на набухшей груди, провел рукой по изгибу бедра, между ягодицами и ногами. Прижался к ней, чтобы она почувствовала жар его желания. Вен перевернулась и сонно улыбнулась ему, придвинувшись ближе. Хило снял через голову ее ночную рубашку, повернул Вен на бок и занялся с ней любовью, чуть осторожнее, чем обычно, – из-за ребенка, хотя она и сказала, что волноваться не о чем.
Потом, когда он лежал на спине, расслабившись, Вен сказала:
– Может, Тар и прав, что Эспения не вторгнется на Кекон, но люди встревожены. Мы годами с радостью брали у иностранцев деньги, чтобы отстроить страну, но теперь впервые простые обыватели поняли – иностранцы хотят заполучить то, что всегда было нашим. – Она лежала рядом, приподнявшись на локтях. – Люди начинают задумываться, не опасны ли наши решения. Может, торгуя нефритом, мы потеряем души или прогневим богов. Когда люди