Во дворце ли, во саду ли. Волшебные сказки. Наталья Долбенко
занесло снегом и лошадка дальше не идет. Мачеха закричала:
– Чего сидишь, барыней развалившись? Приехали уже. Слезай давай, да начинай хворост собирать, – и первая как молодая спрыгнула с саней.
Набрали они вдвоем полно хворосту, навалили полные сани. И тут вдруг мачеха взяла верёвку, схватив падчерицу за волосы, потащила её к сосне. Она была грузной и сильной женщиной – мужика любого с ног свалить могла, а что уж там справиться с хрупкой девчонкой. То и разговору нет. Она быстро связала падчерицу и привязала ее к дереву. А девушка даже не сопротивлялась. До того ей жить было горестно, что лютая смерть в лесу казалась слаще горькой жизни с такой злобной ненавистницей.
Сама женщина села на сани, взяла возжи и засмеялась так громко, что снег с кустов и елей посыпался с веток. Повернула оглобли и поехала в дервню, радуясь, что избавилась от падчерицы. И усмехалась всю дорогу себе под нос:
– А коли здесь не замёрзнет, пусть ее волки растерзают, им же тоже кушать хочется.
Развернула лошадь, гаркнула на нее и уехала. Девушка не плакала, а подумала, поглядев вокруг:
– Какая здесь красота, что даже и умирать нестрашно. Как блестит снег на солнце, лес окутан снегом, словно ласковым покрывалом. Как же тут красиво. Уж лучше здесь умереть, чем от мачехиного кнута.
Птички звонко щебетали в тонком морозном воздухе, так что их эхо разносилось по всему лесу. Белки прыгали, играючи так, что ледяные ветки
трещали. Она прислушалась: около неё затрещали, падая, сломанные ветви. Мороз усилился и ещё холоднее стало ей. Но такая радость ее охватила, что девушка не то что плакать, разулыбалась от счастья, оглядывая вокруг всю эту зимнюю красоту.
И вдруг, откуда ни возьмись, перед ней вырос сам Дед Мороз, с посохом, а на конце посоха ледяной шар. Крепкий, широкоплечий, с бой заснеженной бородой до груди. Его голубые глаза с хитрым прищуром весело смотрели на девушку, а губы расплывались в улыбке, и сам он весь был покрыт инием. Она захотела приветственно поклониться ему, но верёвка не дала.
– Что, девица-красавица, тут делаешь одна в такое время? – прогремел он звучным басом.
Она даже не стала жаловаться.
– Да вот, дедушка, любуюсь всей этой неземной красотою!
Ответ ее так поразил Мороза, что он тут же стукнул посохом о землю и верёвки с неё упали на снег. Она встала, низко ему поклонилась:
– Спасибо вам, батюшка.
– А я тебя знаю, ты сюда за хворостом часто приходишь и вьюга мне про тебя рассказывала, и метелица.
– А вот вас я вижу первый раз.
– Да меня вообще никто не видит. Это я первый раз только тебе показался. Я знаю как ты живешь. Ты добрая, работящая. Обратно ты не пойдшь, да и куда тебе теперь идти? Тебя же мачеха точно в живых не оставит. А я беру тебя к себе помощницей. Моя дочька ещё маленькая, а ты станешь мне помогать вместо нее, будем вместе с тобой в лесу управляться, и ходить среди деревьв и наблюдать всё ли тут в порядке. А как это делать я тебе потом расскажу. Все это постепенно