Птица счастья. Сказка. Роберт Джоэль Мур
неприятное чувство неопределенности. Любые перестановки такого уровня хоть и не меняли внутренней государственной иерархии, но тем не менее являлись достаточно значимыми. Миссия Минина была настолько особенной, что его взаимоотношения с любым руководством государства оказывались неизбежными. Главы могли меняться, но он всегда оставался на своем месте. Через день Льву Константиновичу поступило приглашение отобедать с вышестоящим генералом.
Встреча состоялась в одном из ресторанов столичных в обстановке неформальной.
– Поздравляю вас с первенцем, Лев Константинович, – сиял в обманчивой фамильярности генерал.
Минин совсем не ожидал разговоров о личном: сын у него уже месяц как родился, и он успел попривыкнуть к его присутствию. Однако, благодаря поздравлению, вдруг вспомнил он ощущение маленького человека на руках, его беззащитность и чистоту, понимая, что именно сейчас, в этот момент он весь и есть душа. И захотелось ему сразу защитить своего ребенка, чтобы генерал ни единого слова о нем произнести не мог своими сальными от жирного борща губами.
– Благодарю.
– Большой, богатырь?
– Да. Ваши как?
– Моих не видел давно. Они у меня в Штатах заморских.
На этом любезность генерала поутихла, и после недолгого молчания во время трапезы Минин завел разговор о произошедшем:
– Вы знали, что глава уйдет в отставку?
– Да.
– Будут ли какие-то распоряжения по нашему проекту теперь?
– Ну, вы продолжайте растить Национальную Идею, как и растили. А мы будем Подвиг Народа Великой Войны пока использовать. От вас требуется альтернатива, ветеранов все меньше, а молодых пока не нарастили…
Генерал тогда еще не знал, что эта альтернатива была не обязательна. Что чем дальше событие отодвигалось в веках, тем проще им могли распоряжаться.
Что всего через двадцать лет Война Великая станет символом массовой культуры, крайне прибыльным действом с толпами ряженых и показательным прогоном орудий перед патриотично настроенными гражданами с младенцами в военных костюмчиках на руках.
Сам же Минин обычно смиренно ходил в этот день в церковь и ставил свечки за отца, прошедшего всю войну. Благодарил. А еще поминал убитых и тех, кто убивал. Потому что видел секретные военные архивы и все, что безмолвно в них застыло…
Генерал, не дожидаясь официанта, сам разлил содержимое графина по охлажденным рюмкам и продолжил:
– Вы, как и прежде, имеете статус особый, и вашему отделу пора переходить к испытаниям человеческим. Заканчивайте штамповать овец и свиней. Через полтора года мы должны получить результат, к июню, желательно, чтобы даты рождений оригинала и результата были рядом.
– Группы семей уже отобраны.
– Ну что же, в новом тысячелетии чудо сотворим! Выпьем!
В конце века двадцатого в стране