Эпигоны древней империи. Александр Тутов
силы, а окладистая борода могла свести с ума кого угодно. Так вот, ночью, за неделю до свадьбы, барон мне предложил прогуляться в пещеру и посмотреть усыпальницу бывших хозяев замка. Таков священный ритуал, и я не заподозрила ничего плохого, тем более это так романтично, покорить злобного матерого хищника, каким был сэр Брасс. Какая же я была дура и не знала, что он уже давно продал душу демонам за то, чтобы выжить на Андире. Надо было мне плыть с ним, но я ведь покорная девушка и не привыкла вмешиваться в дела мужчин.
Загрохотал замок. Дверь со скрипом открылась и в узилище вошел местный священник в сопровождении двух служанок, следивших за порядком в храме. Святой отец покачал головой и приказал сначала покормить пленниц, а потом провести осмотр на предмет свидетельств о связи с нечистой силой.
Энвелла довольно безразлично хлебала из ложки некое подобие пищи, от которой мутило в желудке. Служанка честно скормила ей из миски все, что там было, а потом, для проформы, побрызгала на лицо святой водой. А вот то, что было дальше, привело Энвеллу в состояние почти бешенства. Ее обрили на лысо, уже второй или третий раз в жизни поиздевавшись над волосами, предметом женской гордости. Едва себя сдержала, но не проронила ни слова, в отличие от дурехи, сидевшей, напротив. И чего она добилась? Все-равно обрили, да еще и заковали в колодки, чтобы не брыкалась. Служанка задрала балахон, осмотрела все, что можно, еще раз проверила голову и сообщила об увиденном священнику. Тот подождал доклада второго «эксперта», нахмурился, но не проронил ни слова и вышел в коридор. Пленницы снова остались одни.
– Как они могли? Мои волосы-ы! Мне больно и неудобно! Гады-ы! Прокляну всех!
– Заткнись, дура! – презрительно огрызнулась Энвелла, – Не ори! Хочешь, чтобы нам в пасть засунули кляп? Так хоть поговорить сможем!
Сокамерница долго вертелась, выбирая удобное положение тела, стонала, причитала, правда не громко, а потом только всхлипывала. Человек способен привыкнуть ко всему, даже к нечеловеческим условиям жизни. Надо сказать, что большинство из того, что довелось услышать Энвелле было откровенной ложью, но вот рассказчица действительно верила, что это все было с ней на самом деле. Ни один детектор не уличил бы ее во лжи. Но ведь в этом бредовом потоке информации должно же быть зерно истины? Для такого устойчивого эффекта ложной памяти надо специальное оборудование, которого на Янтарисе нет и быть не может, если его сюда специально не завезли те, кому это выгодно. Одна зацепка для поисков есть и ее надо использовать, если конечно раньше не превратишься в тушеное в масле блюдо, которое никто не будет есть.
– Девятая! Расскажи, что было дальше между тобой и сэром Брассом? Может быть легче станет?
– А почему Девятая?
– Потому, что я Восьмая! До нас было семь Вет и их всех сварили в масле, не признав истинными. Я пришла раньше, восьмой по счету, а ты после меня – значит девятой.
– Я первая и единственная, настоящая Вета, а не как те самозванки или, как ты.
– Они