Эпигоны древней империи. Александр Тутов
когда в горах тает снег. Неожиданно с берега прилетела стрела, пронзившая плечо девушки. Энвелла упала на колени и виртуозно ругнулась на языке, которого здесь не знали, потому непереводимая игра слов сошла за некоторое подобие молитвы или заклинания, можно сказать и так. Леэд достал из сумки специальные щипчики для вынимания стрел из тела и одним движением извлек смертоносную тростинку, а потом перевязал рану чистой полоской ткани. Энвелла шипела, словно дикая кошка, но стойко переносила боль, даже криво усмехнулась при перевязке.
Стрелы поразили не только Энвеллу, но и часть экипажа баржи, не ожидавшего подобной атаки в этих безлюдных местах. Магистр приказал прикрыться щитами и над рекой раздался рев боевых рожков, сигнал тревоги.
– Рисбренд! К бою! Атака на берег! – приказал отец Итар, – Проклятье! Это гарнизон пограничной крепости, откуда вернулся монах! С ума они сошли, тупицы?! Дайте королевский сигнал о требовании прекратить огонь!
Был поднят сначала королевский штандарт, потом знак герцога Андирского, но это не возымело никакого действия. Обстрел баржи продолжался, а вскоре с берега послышался звон оружия, предсмертные хрипы, крики, в которых было мало человеческого, словно животные грызутся во время весеннего гона. Команды Рисбренда тонули в этой какофонии голосов и сражение скорее напоминало базарную драку, без тактики и проблесков мысли.
Энвелла скривилась от боли, когда сделала резкое движение рукой и выглянула из-за щитов, закрепленных на борту баржи. Дикость ее поразила, как может поразить только кадрового офицера. В конце концов, майор она или не майор?
– Эй, прохвосты! Кто умеет стрелять из лука, ко мне! Леэд, собери отряд лучников и пусть станут за щитами по борту! Живо!
Леэд понял ее затею, кивнул и принялся пинками поднимать тех рыцарей, кто малодушно спрятался в укрытие. Стрелков среди них набралось человек десять, даже не стрелков, а просто тех, кто знал, как натягивать тетиву и с какой стороны вставлять стрелу. Более криворуких лучников было найти сложно, но других нет, поскольку не рыцарское это дело оперенными тростинками плеваться.
– Леэд! Видишь одинокое дерево на берегу, а дальше заросли тростника?
– Вижу, сэр! Простите, госпожа!
– Привяжи яркую тряпку к стреле и всади ее в дерево, повыше! Рыцарям! Стрелять по зарослям так, чтобы оттуда никто не мог высунуть нос! Леэд! Ты поражаешь цели самостоятельно и по моей команде! Пли! Леэд! Цель справа на ладонь от метки, воин в красном плаще и перьями на шлеме! Убить! Следующий – воин со штандартом! Убить!
Стрелки оказались совсем аховыми, больше переводили боезапас, чем попадали в цель, а вот Леэд выполнил свою задачу, как и положено следопыту. Энвелла высматривала возможных командиров противника, указывала на них пальцем, надеясь на меткость старого стрелка и не прогадала. Когда последний воин в тяжелых доспехах свалился в прибрежную грязь, строй нападавших смешался, и они стали легкой добычей отряда Рисбренда, который был наконец-то