Славы притяженье. Любовь Чернявская

      Долгая, изнурительная, тяжелая война наконец осталась позади, ушла в историю. Впереди была новая счастливая жизнь. Но это для людей обычных. Ему же нужно было искать свое место в этой новой жизни. Окончил вуз, занимался наукой, защитил диссертацию. Появились семья, дети. Все как у всех, причем без малейшей скидки на какие бы то ни было физические трудности. Многие люди, знавшие Маресьева давно и близко, никогда не говорили о какой-то его исключительности. Напротив, к нему как более сильному шли за советом и помощью.

      Более сорока лет жизни отдал Алексей Петрович работе в Комитете ветеранов Великой Отечественной войны, который, как известно, был создан еще в 1956 году. Первым возглавил Комитет Маршал Советского Союза А. М. Василевский. С тех пор сменились еще восемь председателей, Маресьев же бессменно трудился под их руководством сначала ответственным секретарем, потом заместителем председателя комитета. Многочисленные поездки по стране, встречи с ветеранами и молодежью, участие в судьбах сотен безвестных героев и рядовых тружеников войны, обойденных вниманием и заботой общества. Но это, как говорится, отдельная история и, наверно, не менее славная.

      Среди прочих поездок Алексею Петровичу были особенно дороги встречи с Камышином. Их было лишь несколько. Из родственников здесь никого не осталось, бывшие друзья умерли. Но Маресьева в Камышине помнят и чтут как земляка и выдающегося человека. Появившийся недавно в центре города памятник герою – тому свидетельство. Площадь возле него стала местом, куда в дни торжеств приходят ветераны, молодые воины и просто все камышане.

      Последним юбилеем, широко отмечаемым всей страной, было восьмидесятилетие Маресьева. Торжество прошло достаточно пышно, как и подобало случаю, со множеством именитых гостей и специально подготовленным концертом. Приветствия прислали Председатель Правительства и министр обороны России. Президент наградил юбиляра легковым автомобилем. Телевидение и газеты сообщали об этом событии в своих репортажах.

      Но сам Алексей Петрович рассказывать о торжествах и чествованиях не любил и радовался их окончанию больше, чем самим торжествам. Природную скромность характера он не изжил в себе за все годы. Многочисленные эпитеты в свой адрес вспоминал обычно с досадой и неприязнью.

      «Помню, – рассказывал Маресьев, – однажды меня пригласили на встречу с первостроителями Комсомольска-на-Амуре. Предоставили слово, и я стал рассказывать все, как было, – о своей болезни, о том, что мечтал совсем о другом. Следом за мной выступал Н. С. Хрущев. Он начал примерно так: перед вами кто выступал? Вы понимаете, кто перед вами выступал? Это ведь герой, легендарный летчик! Это знамя нашей молодежи! И пошло-поехало: «это знамя, это знамя», елки зеленые… Терпеть этого не могу!»