Жаркие бразильские ночи. Джессика Гилмор
крышей.
Здесь Деанджело усадил Харриет на диван, обитый красным бархатом, подошел к холодильнику и вернулся с большим бокалом белого вина.
– Выпейте, – приказал он, протягивая бокал, и поинтересовался: – Почему вы плакали?
– Не важно, – ответила Харриет. – Простите, это так непрофессионально. Давайте вернемся в офис и продолжим наш разговор. Вы сказали, что это необычное задание?
– Вы плакали из-за своего отца?
– Моего отца?
– Он ведь в доме престарелых?
Обычно резкий голос Сантоса звучал сейчас мягко, и его еле заметный акцент стал сильнее, будто слова давались Деанджело с трудом.
– Э-э-э… Да. Откуда вам это известно?
– Вы долгое время работали на расстоянии менее шести футов от меня, а дверь у меня не отделана шумоизоляцией.
О небо! Харриет всегда полагала, что Деанджело не обращает на нее внимания. Неужели он слышал, как она звонила своим сестрам и вела долгие беседы с медработниками?
– Простите. Я всегда задерживалась после работы, чтобы наверстать время, потерянное на разговоры по телефону.
– Ваш профессионализм никогда не вызывал сомнений.
Харриет на мгновение закрыла глаза, собираясь с духом.
– У моего папы старческое слабоумие, – произнесла она ненавистные слова, чуть не поперхнувшись ими. – Ему нужна помощь специалистов, и как раз перед тем, как я поступила к вам на работу, мне пришлось принять трудное решение об отправке его в дом престарелых. Для того чтобы оплатить содержание папы, я была вынуждена продать его квартиру и потратить все свои сбережения, но такой уход очень дорог, у меня почти не осталось денег. Это значит, что придется искать другой пансионат, намного дешевле. Проблема в том, что папе нравится там, где он сейчас находится. У него словно появилась новая семья. Он больше меня не узнает, но узнает ухаживающих за ним медработников, – печально закончила Харриет.
– И все же вы уволились? Почему не попросили меня повысить вам зарплату?
Она не смогла удержаться от горького смеха.
– Даже если бы вы удвоили мое жалованье и если я жила бы в офисе и питалась одной лапшой, то и тогда я не смогла бы позволить себе продолжать содержать папу в том пансионате. В некотором смысле понимание того, что я ничего не могу сделать, облегчило мое решение уволиться. Единственный позитив во всей темноте.
– Я еще больше облегчу вашу ситуацию. Поезжайте со мной в Рио, и я буду оплачивать уход за вашим отцом до тех пор, пока он будет в нем нуждаться. Идет?
– Я… Деанджело, это очень щедро.
– Не стоит благодарности. Вам нужны деньги, а у меня их много.
– На это могут уйти тысячи фунтов или даже десятки тысяч.
Сантос небрежно пожал плечами, словно такие огромные суммы ничего для него не значили. Что, скорее всего, так и было.
– Так мы договорились?
Харриет хотелось сказать «да», но она не могла согласиться, не выяснив подробностей.
– Насколько