Кого-то надо убить. Сергей Юрьевич Борисов
не брал! – прижал руки к груди Крапивницкий.
Кочергин увидел, как сжались в кулаки и побелели пальцы Путилина. С экспертом и впрямь что-то творилось. Обычно шутки такого рода вызывали у него одобрительную ухмылку.
А Крапивницкий блаженствовал, наслаждаясь всеобщим вниманием.
– Должен признаться, искренне рад такому… э-э… знакомству А то все ножи, топоры да автоматы. Никакой фантазии! Проза жизни. Изнанка, так сказать. А тут – поэзия! Мы с Игорем еще покумекаем над этим сокровищем, пока же хочу сделать вам маленький сюрприз.
– Это вы о надписях на голенищах?
– Поперед батьки в пекло лезешь? – Крапивницкий быстро повернулся к Игорю. Тот ответил начальнику невинным взглядом.
– Так что написано? – поторопил следователь.
– Хоть это вам неизвестно, – с облегчением вздохнул заведующий лабораторией. – И то хлеб. «Виноградов. Вторая рота».
– Все?
– Все. А что – мало?
– Негусто. Но и за это спасибо.
Кочергин, Путилин и Максим направились к выходу. В коридоре Путилин бросил:
– На редкость неприятный тип. Циник.
– Иди, я догоню, – отослал Никитина следователь и лишь после этого сказал: – Что не так, Велизарий Валентинович?
– Настроение. Да и вообще, все не так. Можно взглянуть? – Путилин показал на пленки с отпечатками пальцев «кукольника», которые на прощание были вручены Кочергину.
– Пожалуйста.
Судмедэксперт бережно принял пленки, поднес их к глазам. Казалось, изысканный узор папиллярных линий зачаровывает его.
– Почему на кукле их предостаточно, – спросил он, – а в кабине крана отпечатки стерты? Только не говорите о любви к детективам – это Максиму простительно, но не вам. И не повторяйте вчерашнее: что делал куклу один человек, а подвесил другой. Вы же сами в это не верите! Ну, так почему?!!
Кочергин неопределенно пожал плечами, и тут в коридоре появился Максим.
– Михаил Митрофанович! Кукла! Еще одна!
10
У кабинета сидел Никифоров. Трезвый. Увидев следователя, он поднялся с жесткого фанерного стула. Поздоровался хмуро. Михаил Митрофанович отомкнул дверь и пригласил Никифорова войти.
– Значит, так. Я кое-что выяснил. Например, что вы классный водитель и после того, как вас комиссовали, работали шофером. Потом уволились. По собственному желанию. Сомневаюсь, что работа ночного сторожа вам больше по душе. Короче, отправляйтесь в 4-й автопарк – знаете, где это? – и оформляйтесь. Месяц поработаете слесарем. Если срывов не будет, дадут руль. Через полгода станете «дальнобойщиком» – концы в тысячи километров плюс сам себе голова. То, что вам надо.
Никифоров исподлобья смотрел на следователя.
– За меня все решили, да? – накаляясь, проговорил он. – Если хочешь знать, я потому ушел, что руки дрожали. Чтобы не сбить кого по пьяни. Я водкой память гасил! Мне же петля мерещится! Понял?
Кочергин снял с плечиков пальто.
– Понял, чего ж не понять. И прекратите