Черное. Белое. Ирина Завалишина
не страшно?
– Страшно. Но не настолько, чтобы… чтобы… – Я так и не посмела озвучить свою мысль. «Чтобы отказаться от тебя» – эти слова остались невысказанными. Но Марк и не стал переспрашивать. Я заметила, что успела осушить весь бокал, и он налил мне второй.
В комнате воцарилась тишина. Марк здесь, со мной, такой, какой он есть. Но я знала, что, когда меняется его взгляд, он тоже становится другим. Тем, кто мучает меня в кошмарах.
Когда я допила второй стакан, Марк встал и включил вальс Брамса. Потом подошел ко мне и подал руку.
– Я обещал научить тебя.
Горячая ладонь уверенно сжала мою, и он быстро приподнял меня. Голова сразу начала кружиться – выпитое мартини дало о себе знать. Крепко прижав к себе, так, что я задыхалась от нахлынувших на меня чувств, он вынес меня к центру кабинета, где немного ослабил хватку. На слабые попытки сопротивления он не обращал внимания, да и попытки эти прекратились быстро – я уже не хотела, чтобы он отпускал меня. Так близко от себя ощущая его горячее тело, я поняла, что стук бушующего сердца унять не удастся. Чем ближе я находилась к нему, тем крепче окутывал меня его аромат.
– Только в обморок не падай, – попросил он, заманчиво улыбаясь.
Марк объяснял мне, как переставлять ноги при танце, и я расслабленно кружилась в его объятиях. Мартини продолжало действовать – происходящее потеряло четкие очертания, слова Марка сливались с музыкой, я тонула в черных глазах, бессознательно все крепче прижимаясь к нему. «Ты прекрасен, как бог, – говорило мое сердце. – Я очень люблю тебя».
Когда музыка закончилась, он отпустил меня. Я положила руку ему на грудь, не желая отходить. Его взгляд пронзал насквозь; сегодня, как никогда, мне казалось, что он слышит мои мысли. Губы сводили с ума – я изо всех сил сопротивлялась желанию прикоснуться к ним. Еще бы чуть-чуть, и я бы рискнула поцеловать его.
– Как же быстро ты пьянеешь, – произнес Марк, и я даже удивилась его хриплому грудному голосу.
– Я не пьяна.
– Правда? – Манящие губы изогнулись в ухмылке, руки отпустили меня окончательно. Я тут же покачнулась, но он поймал меня, не позволив упасть. – Ты даже стоять не можешь.
Я хотела сказать, что мне трудно стоять вовсе не из-за двух бокалов выпитого мартини, но сочла более благоразумным промолчать.
Как я и думала, мама даже слушать не пожелала о том, что ее дочка поедет заграницу. Факт присутствия со мной Марка успокаивал только меня, она же была категорически против. Я была в отчаянии, и меня интересовало только одно – сдержит ли Марк свое обещание. Он сказал, что без меня не поедет.
Когда я все рассказала Марку, он заявил, что берет маму на себя.
Они очень долго разговаривали о чем-то на кухне, пока я кусала локти в своей комнате. Я разорвала на маленькие кусочки целую тетрадь, пытаясь успокоить свои нервы, но это мало помогло.
Наконец в комнату вошла мама, за ней – довольный Марк. Я поняла все и сразу. Интересно, как ему удалось?
– У меня куча условий, – заявила мама. – Во-первых, Марк возьмет на себя все заботы о тебе. Во-вторых, вы будете звонить мне не реже двух раз в день – обо всех ваших