Как свежи были розы в аду. Евгения Михайлова
дыхание, и сознание наконец соединило нечеловеческий вой и дикую боль, как будто ее разрывали на части. Это она воет, это с ней происходит что-то невозможное. Ей так плохо и страшно, что хочется умереть. Почему ей не помогут озабоченные люди, которые стоят рядом?
– Попробуй еще, – говорит врач. – Тужься. Не так пошел. Помоги нам…
Молоденькая девушка-санитарка протянула ей руку.
– Держись за меня. Тебе так будет легче.
Валя вцепилась ногтями в тонкую руку, боль продолжала расти, мозг, казалось, затопило кровью… А потом, после черной пелены, вдруг все закончилось, затихло. Ей показали ребенка, она не рассмотрела его из-за горячих слез. Девушка-санитарка повезла Валю в палату, помогла лечь на кровать. Валя смотрела на ее руки: они были в кровавых царапинах.
– Это я тебя так?
– Ничего, – сказала девушка. – Знаешь, когда ты кричала, у тебя кровь катилась из глаз. Наверное, сосуды лопнули. Но теперь все будет хорошо. Они там ребеночком занимаются. Он запутался в пуповине, чуть не задохнулся.
– И что теперь?
– Все нормально. Спи. Завтра его тебе принесут.
Утром его принесли. Валя удивленно разглядывала эту живую куклу. Медсестра помогла ему взять в ротик ее сосок. Валя ей улыбнулась. Девушка почему-то отвела взгляд.
…Они пришли через три дня. Строгая женщина, которая оказалась заведующей отделением, мама и тетя Надя.
– Здравствуй, доченька, – сказала мама. – Мы подумали… Так для тебя будет лучше. Подпиши эти бумаги, пожалуйста. Это вообще формальность. Он, конечно, наш, твой ребенок. Как ты хочешь его назвать?
– Артемом, – сказала Валя.
– Хорошо, – погладила мать ее руку. – Ты подпиши и отдыхай.
Валя что-то подписала. Она привыкла все время что-то подписывать. Признания, протоколы. Из-за беременности она не отбыла свой срок в колонии для несовершеннолетних. Наверное, нужно подписать бумаги о том, что она здесь. Заведующая взяла бумаги, кивнула Валиным родственникам и ушла. Медсестра принесла ребенка и приложила его к ее груди.
– Смотри, – сказала Валя маме, – какой смешной. Он уже научился.
Мать вдруг всхлипнула и закрыла лицо руками. Потом выбежала из палаты. Тетя Надя постояла немного рядом, сказала:
– Ты нас поймешь. Это все для тебя, – и тоже ушла.
Медсестра пришла за ребенком. Вале уже стало ясно: случилось что-то ужасное.
– Вот и все, мамочка, – сказала медсестра. – Он больше не твой. Ты свободна… Ты чего? Ты не знала, что подписываешь? Это был отказ! Вот сволочи. Они тебе не сказали?!
На этот раз Валя не кричала. Кричат живые. А она оцепенела, похолодела, окаменела… Она поняла, что это все. Ее никто не любил, кроме ее пятидневного малыша, и его у нее отобрали. Она его кормила еще неделю, ничего не соображая. Потом пришла домработница Нина и сказала, что она усыновила ее мальчика. И назвала его Колей.
Глава 7
– На выход, Ветлицкая, – буркнул контролер. – Адвокат ждет.
– Какой еще адвокат? –