Люди и куклы (сборник). Василий Ливанов
перчаткой, повисла в воздухе в направлении к двери в кабинет атташе.
– Так точно, ваше высокоблагородие.
Полковник с улыбкой снова обратился к унтер-офицеру:
– Мне ваше лицо кажется знакомым…
– Так точно. Унтер-офицер ее императорского высочества Восьмого уланского Вознесенского полка – Полбышев!
– А… – протянул полковник приветливо, но сразу было ясно, что он так и не припомнил ничего. – Садитесь же, господа, – повторил он и отошел от Полбышева.
Алексей Алексеевич Кромов, в наброшенной на плечи шубе, водил пальцем левой руки по бесконечной колонке цифр на листе бумаги, а правой щелкал костяшками больших канцелярских счетов. Он был настолько погружен в свое занятие за заваленным бумагами столом, что не заметил, как дверь в кабинет приоткрылась и заглянул нарядный полковник.
Кромов трудился, а гость рассматривал его, и по лицу гостя бродила улыбка.
Кромов поднял голову и сразу увидел гостя. И тогда гость тихонько запел:
Ласки не жди от далекой отчизны,
Слез за Мукден иль хвалы за Артур.
Встретят упреки тебя, укоризны,
Старый маньчжур, старый маньчжур.
Последние слова они пропели вместе, и гость ступил в кабинет. Крепко, дружески обнялись.
– Алексей, почти седой…
– Французы говорят: ничто так не старит, как годы. А мы говорим: седина в голову – бес в ребро.
– Ой ли? Что-то обстановка для беса самая плачевная. Кто бы мог подумать, что Алексей Кромов превратится в канцелярскую крысу.
– В седую канцелярскую крысу. А ты, Вадим, ничуть не изменился.
– Ты думаешь? Ну уж так и быть, у полковника Горчакова нет тайн от военного атташе.
И гость снял фуражку. Между взбитых кудрявых висков открылась лысина.
– Куда ж ты кудри дел? – Алексей Алексеевич в комическом ужасе всплеснул руками.
– Вот вились, вились и все вывелись. А ты что закутался, как эскимос?
– Мерзну!
– А камин на что?
– Дымит, черт. Мы уж не раз угорали.
– Ничего удивительного. Париж. Приедешь – угоришь.
– Угар – это ерунда. Сумасшедшие изобретатели замучили совсем. Сегодня один с утра явился с визитной карточкой от моей жены. Изобрел беспламенный порох. Представляешь? Высыпал мне на стол какую-то пакость и поджег. Уверял, что не загорится. Еле всем представительством потушили. Сколько раз просил Лиз не посылать ко мне всяких идиотов!
– Мадам Кромова по-прежнему неотразима?
– Сам увидишь. Каким попутным ветром тебя к нам занесло?
– Это военная тайна.
– Значит, ты ко мне по делам.
– Да. Штаб Верховного командования…
– Пойдем поговорим. Я знаю одно подходящее местечко. Принимаешь приглашение старого парижанина?
…Они сидели в кафе на Итальянском бульваре, за тем же столиком.
– Когда началась эта всемирная бойня, я утешался тем, – волнуясь, признавался Алексей Алексеевич, – что если здесь, за границей, мне трудно,