Любовники-убийцы. Адольф Бело
Марго во время первого свидания с ним.
«Поспешите забрать меня из этого дома, где я так несчастна», – говорила она.
Может быть, она намекала на жестокое обращение отца. Такое предположение возмутило Паскуаля до глубины души.
– От меня скрывают истину, – произнес он, – но я узнаю ее, и виновные в несчастье Марго ответят мне за это.
– Никто из нас не виновен в несчастье Марго, – тихо ответила госпожа Риваро. – Ни отец, ни я не можем ни в чем упрекнуть себя. Мы любили ее, как могли и как обязаны были любить.
Так закончилось это объяснение. Когда Паскуаль, потеряв всякую надежду, бледный как смерть, уходил с фермы, к его великому изумлению, к нему подошла Марго.
– Отец передал мне все, – торопливо сказала она. – Он запретил мне видеться и говорить с вами. Ступайте и не показывайтесь до тех пор, пока я сама не назначу вам свидания. Не теряйте надежды.
Она подала Паскуалю цветок, который был приколот у нее на груди, и быстро скрылась, не дав ему возможности что-либо ответить.
Все это происходило за три дня до Рождества. Утром в сочельник старая Вальбро принесла Паскуалю записку от Марго, в которой та извещала, что будет ждать его сегодня на ферме во время заутрени. Паскуаль ответил, что он непременно явится.
Вот что означали таинственные слова: «Он придет сюда», которые Вальбро шепнула подошедшей к ней вечером Марго.
Марго без труда нашла предлог остаться одна дома. Она сослалась на сильную головную боль, объясняя ее непривычно долгим бодрствованием и поздним ужином. Ей поверили и отправились без нее, оставив присматривать за фермой двух преданных работников, из которых один, Мулине, служил в доме уже в течение многих лет и по праву считался надежным человеком.
Едва обитатели фермы удалились, как Марго вышла из своей комнаты, где заперлась, чтобы удачнее замаскировать мнимую болезнь, и спустилась в залу, двери которой выходили в сад. Проходя мимо кухни, она заметила в ней двух работников, которые расположились у камина. Один из них уже спал, другой же, Мулине, курил маленькую трубку, время от времени потягивая из бутылки вино. Казалось, они намерены были провести так всю ночь. Глубокая тишина царила во всем доме.
Марго тихо вошла в залу и, тщательно закрыв за собой дверь, села в кресло в ожидании Паскуаля. Небольшая лампа, поставленная на пол у ее ног, слабо освещала низ залы, своды же терялись в темноте. В этом полумраке неподвижно сидящая Марго походила на изваяние весталки. Если бы не нервное подрагивание розовых губ, ее можно было бы принять за мертвую. Глаза ее были закрыты, но она не спала – она мечтала.
Вошел Паскуаль. Она тихо встала ему навстречу, взяла за руку, дошла с ним до кресла, на которое снова села, а Паскуаль опустился перед ней на колени. Марго окинула его взглядом, который глубоко проник ему в сердце.
Этот взгляд был столь же чарующим, сколь и отталкивающим. Он красноречиво говорил о том огне любви, который пылал в ее молодой груди, но в то же время в нем светилась и та вызывающая страстность, которая так не