Остановившиеся часы. Андрей Зайцев
искоса, будто опасался, что она почувствует мой взгляд. Вскоре она скрылась из виду, а я направился в другую сторону. Эта встреча всколыхнула в душе неясные предчувствия. Я начинал сознавать, что становлюсь на скользкую дорожку и может так случиться, что никто не захочет подать мне руки. Люди не любят быть подозреваемыми. Может быть, поэтому они инстинктивно избегают встреч со следователями и сотрудниками милиции.
Проехав на трамвае несколько остановок, я вышел на Островной, зашел в ближайший магазин, набрав продуктов. Две пачки цейлонского чая, банку кофе «Нескафе», хлеб, банку шпрот и пару бутылок «Балтики». Получив сдачу, я мысленно прикинул, сколько у меня еще остается. Деньги таяли как снег. Если не устроюсь на работу, до конца месяца не дотяну. Я вспомнил, что Калямин в кафе говорил что-то насчет работы. Надо будет встретиться с ним как-нибудь.
Завернув в свой двор, я столкнулся с мужичком из нашего подъезда. С раскрасневшимся лицом он с некоторым ожесточением курил «Приму» и поглядывал по сторонам, будто ожидая кого-то. Увидев меня, он повеселел, морщины на лбу разгладились, и я понял, что ожидание для него закончилось.
– Александр, здравствуй… – приветствовал он меня, протягивая крупную руку слесаря, грузчика, монтера путей, плотника и кого там еще? Пальшин работал по многим специальностям и частенько менял место работы. Чаще всего это происходило после очередной получки. Пальшин получал деньги и исчезал на неделю-другую, пока не садился на мель. С каждым разом получить хорошую работу становилось все трудней, и сейчас он перебивался случайными заработками, хватаясь в пору самого глухого безденежья и неуемной тоски (из-за отсутствия привычных доз алкоголя) за все, что попадалось под руку. У меня с ним были почти доверительные отношения, он просил денег до лучших времен, я, если имел башли – не отказывал. Называл он меня исключительно полным именем – Александр, даже шутил иногда по этому поводу, вспоминая русских царей. В свою очередь я, поскольку он был постарше, называл его по имени-отчеству – Виктор Сергеевич. В тот момент я был под впечатлением от подсчета остающейся у меня суммы и встреча с Пальшиным, естественно, большого восторга у меня не вызывала.
– Как дела, Виктор Сергеевич? – спросил я нейтральным тоном, не показывая своего истинного настроения.
– Все помаленьку, Александр, все помаленьку… – Пальшин затянулся напоследок и отбросил тлеющий окурок на дорогу. – Я тебя что-то давно не видел? Все ли в порядке? – Да понемногу, – кивнул я, понимая, что разведка скоро кончится и мы перейдем к сути вопроса. О том, что произошло с Костей, я говорить не хотел. Пальшин не знал его, видел, может, когда-нибудь мельком, а в общем, все это было для него – чужое.
– Александр… я вот хотел о материи с тобой поговорить… – он бросил проницательный взгляд на пакет с содержимым в моей руке. – О материи, которая неотступно владеет нами… я, видишь ли, шабашку прихватил, но сейчас пустой, у тебя с финансами как? Отдам через неделю. Железно…
– Кое-что есть… – пакет в моей руке не давал мне