Любовь и долг Александра III. Елена Арсеньева
соединены двумя кольцевыми дорогами, и с тех пор столицу Бадена стали называть городом-веером. Рассказывали, что основателю города Карлу III Вильгельму, который был весьма сведущ в астрономии, захотелось построить в своем герцогстве Баден город, напоминающий недавно открытое созвездие Секстанта.
Это был один из тех городов, которые возникли в пору строительного бума в Европе, когда роскошный дворец Людовика XIV в стиле барокко вызывал зависть у правителей и крупных государств, и небольших германских герцогств. Каждому захотелось иметь свой Версаль. Возник он и в Карлсруэ. Карл-Вильгельм любил науки и искусство, а потому музыканты, актеры, художники, архитекторы, поэты были удостоены особо теплого приема при дворе и скоро прославили и Карлсруэ, и герцогство Баден.
Александр Николаевич любил Баден. Он вообще любил Германию, поскольку отчасти это была его родная страна. Ведь в его крови было больше германской, чем русской, составляющей. Он как-то шутки ради взялся высчитывать, насколько русские императоры нерусские, но сбился уже после Петра Федоровича, потому что оттуда пошла сплошная путаница. Если дедушка Павел Петрович его сын, то немецкой крови выходило больше. Если там примешалось что-то иное, благодаря прабабкиной лихости, значит, русской крови получалось чуток побольше. И все равно – германская преобладала. Нет, русская! Александр Николаевич не помнил, чтобы отец хоть раз в жизни сказал ему: «Мы немцы». Нет, они русские! Русские государи огромной России! Но Германию все же любили. Брали оттуда жен и мужей для себя и своих детей да и сами охотно наезжали в гости в это разбитое на меленькие, аккуратненькие частички королевство, которое напоминало Александру Николаевичу корзинку с разноцветными пасхальными вареными раскрашенными яйцами – красивыми и бестолковыми игрушками. Правда, среди этих яиц лежало одно отнюдь не вареное и не бестолковое, из него, по мнению Александра Николаевича, рано или поздно должно было вылупиться опасное чудище василиск, которое, если верить сказкам, вылупляется из снесенного раз в семь лет петушиного яйца и уничтожает либо пожирает все вокруг. Вот так же пожрет вскоре эти кукольные королевства Пруссия – в этом Александр Николаевич был убежден, но противодействовать не мог, да и не хотел, понимая, что разрозненной Германии не выжить в окрепшей, развившейся, агрессивной и жадной до чужих земель Европе. Пока же он наслаждался поездками в мирную, спокойную, приветливую, бережливую страну, в Гессен-Дармштадт, Ольденбург, Вюртемберг, Мекленбург-Шверин, Саксен-Мейнинген и в прочие герцогства, но больше всего ему нравились Баден и Карлсруэ. Нравился ему и кузен Фридрих, баденский великий герцог. Он был внуком герцога Карла – родного брата императрицы Елизаветы Алексеевны, жены Александра I, а значит, тетки Александра Николаевича, и кузеном жены Александра Николаевича, Марии. Император отлично помнил коронацию Фридриха, состоявшуюся несколько лет назад. Казалось, ничего не могло омрачить жизнь нового великого герцога, однако с недавних пор из Бадена поползли странные слухи.
Несколько