Чревовещатель. Ксавье де Монтепен
в свою очередь задать вам вопрос. Если предположить, что убийца – Сиди-Коко, то что могло побудить его совершить это преступление?
– Желание завладеть деньгами, которые были спрятаны в комнате управляющего.
– По-моему, та же самая причина и побудила Праделя совершить убийство.
– Нет-нет! Этого невозможно допустить! Чревовещатель – всего лишь ничтожный акробат, у которого порой нет и нескольких су, а Жорж Прадель – племянник миллионера.
– Но разве он сам также миллионер? Есть ли у него хоть что-нибудь свое?
– Не думаю. Домера разбогател посредством торговли, а сестра его была очень бедна… Впрочем, я могу сообщить вам, что он ничего не жалеет для своего племянника и щедро тратит деньги на его удовольствия.
– Знакомы ли вы с этим молодым человеком?
– Нет, мне никогда не приходилось встречаться с ним, но я часто слышал отзывы о нем, и всегда самые лестные. По словам Домера, у него золотое сердце.
– А в моей служебной практике, – возразил Жобен, – мне не раз приходилось встречаться с людьми, которые пользовались глубоким уважением до той самой минуты, пока с них не спадала маска. Итак, повторяю, что мой вывод вполне логичен… Чтобы убедить вас, мне недостает только материального доказательства, которое, как я предчувствую, скоро будет у меня в руках.
Разговор этот был прерван приходом доктора Гренье. Извинившись, что он так долго заставил себя ждать, молодой врач спросил, можно ли приступить к вскрытию тел, сообщив при этом, что он захватил с собой все необходимые для операции инструменты.
– Да, – ответил следователь, – прежде всего мы должны узнать, как скоро после ужина жертвы были убиты.
Жандармы перенесли тело Ландри в людскую и положили его на стол; один солдат со свечой в руке светил доктору, который, подвязавшись передником, засучив рукава и вооружившись скальпелем, приступил к делу. Было восемь часов вечера.
– Ну, дорогие мои гости, – сказал Фовель, обращаясь к следователю и судье, – здесь нам, кажется, больше делать нечего, а потому прошу вас пожаловать ко мне: ужин, наверно, уже остыл.
Предложение это было принято.
– Так вы отказываетесь идти с нами, Жобен? – спросил следователь.
– Да, отказываюсь, – отозвался полицейский. – Мне теперь не до ужина! Я не успокоюсь до тех пор, пока не найду подтверждений своей догадке. Приятного аппетита, господа!
– А вам успеха, Жобен!
– Извините, пожалуйста, – сказал полицейский, – я задержу вас на минуту. Не могли бы вы, господин судья, показать мне комнату, в которой, по-вашему, ночевал лейтенант?
– Мы точно знаем, что он провел ночь в этой комнате, потому что нашли там портсигар, оставленный Праделем.
– Неужели? Отчего вы думаете, что это его портсигар?
– Во-первых, на нем буквы «П» и «Ж», а во-вторых, в нем оказались визитные карточки и письма. Сомнений быть не может.
– Письма! – прошептал Жобен изумленно. – Браво! Это сверх всякого ожидания! Письма