Сто тысяч франков в награду. Жюль Лермина
, как сам мэтр Канар – хозяин гостиницы, всеми силами пытавшийся заманить к себе дядюшку Лантюра, оказывавшего стойкое сопротивление. Но, то ли потому, что Канар был моложе (а значит, и сильнее), то ли потому, что вино, подаваемое в трактире для друзей, обладало таким дивным ароматом, Лантюр, садовник графа Керу, последовал примеру прародительницы Евы и поддался искушению…
В одну минуту на столе возникла высокая запыленная бутылка. После первого стакана языки развязались, и мэтр Канар, самый любопытный из всех трактирщиков, приступил к спланированному заранее допросу.
– Итак, – начал он, разглядывая вино на свет, – граф Керу снова женится?
– Почему бы и нет, если таково его желание.
– О, я-то ничего не имею против, только вот…
– Только что?
– Каково вино, а? Только граф уже не молод…
– Пятьдесят пятый год – разве это старость? Самое время! – возразил Лантюр, которому уже перевалило за шестьдесят.
– Согласен, но придется ли ему по зубам этот цыпленочек?
– Цыпленочек? Какой еще цыпленочек?
– Курочка, если вам так больше нравится. Если я не ошибаюсь, мадемуазель Элен самое большее – ну… лет восемнадцать…
– Ей девятнадцать, но это еще ничего не означает.
– Не слишком ли она молода для этого старого морского волка? Говорят, перед тем как поселиться в замке Трамбле, в Монжуа, ваш хозяин всю жизнь проплавал.
– Он семь раз ходил вокруг света со мной, своим преданным матросом.
– Много же он повидал!
– Погоди, дядюшка Канар, господин Керу – капитан фрегата, он не такой, как все… Я собственными глазами видел, как он с одним топором в руках положил сотню негров, которые проглотили бы нас и не подавились, если бы только смогли с нами справиться. А однажды на палубе фрегата он собственноручно размозжил голову одному матросу, закричавшему товарищам в минуту опасности: «Спасайся кто может!» Мало того, я слышал собственными ушами, как, лежа в ужасной тифозной горячке и почувствовав приближение смерти, он вскрикнул: «Прочь смерть, черт тебя подери!» – и вскочил, словно желая отразить врага.
– И что же?
– А то, что в вопросе чувств граф – сущий ребенок, молокосос. Он тих и улыбчив, скромен, как дитя на руках кормилицы. Это надо видеть! Скажу тебе по секрету, Канар, что со смерти покойной графини – а это было лет пятнадцать назад – мой хозяин ни разу… Да, точно, никогда ничего…
Канар, громко рассмеявшись, иронично заметил:
– Успеет еще… Но как же он ухаживал за мадемуазель?
– О, он и не думал!
– Как?! Это она…
– Ни он, ни она… Откупорь-ка еще бутылочку, и все узнаешь…
Стаканы наполнились.
– Но только то, что я тебе передам, – это между нами. Ну, ты понимаешь… Я рассчитываю… – предупредил Лантюр.
– Не беспокойся, Канар останется нем как рыба.
– Итак, это было на Мартинике. Мы подошли… Короче говоря, горела колония. Был сильнейший пожар! Страх! Капитан обращается к нам: «Дети мои, нужна наша помощь! За работу!» Похватав лестницы, топоры, веревки, мы побежали… Горел целый квартал…
– Красиво было, да? – поинтересовался Канар, не отличавшийся большим человеколюбием.
– Мы боролись с огнем как могли… Капитан перепрыгивал через горящие бревна… Вот молодец-то! Вдруг откуда-то сверху я слышу его голос: «Лантюр, Лантюр!» – «Я здесь капитан! – отвечаю я. – Что нужно?» – «У меня ребенок на руках, а стена сейчас рухнет!» – кричит он. И правда, она должна была вот-вот обвалиться! Я встал под окном и прокричал: «Кидайте!» Зная мою ловкость, капитан с криком «Лови!» смело бросает ребенка вниз. И вот я уже вижу в воздухе маленький клубок… Не совсем, конечно, крошечный… Я хватаю его на лету, и весьма удачно!
– Славно! – вскрикнул Канар.
– Ты лучше не перебивай меня, а наливай еще! – проговорил Лантюр, язык которого уже начал заплетаться. – Ты же ничего не знаешь… У меня мороз по коже пробежал… Крак, бум, тарарам – стена обрушилась!.. И нет капитана!
– Он умер?!
– Дурачина! Как умер, если он женится!
– Ах да, и в самом деле…
– Мы вытащили его из-под обломков, красного, как кровяную колбасу, с обгоревшими волосами и бровями. А глаза-то! Господи! Так и выкатились совсем… Но он был жив, жив!
– А ребенок?
– Ну, это и была мадемуазель Элен…
– Ого, он взял ее с собой!
– Да, и совершил еще одно доброе дело. За несколько дней до пожара бедняжка лишилась матери… У нее была сестра, но она сбежала. С кем? Я точно не знаю, это никогда не выяснялось, но только бедняжка Элен очень страдала. Короче, та, старшая, оставила ее одну… Капитан спросил девочку: «У тебя есть отец?» – «Нет», – ответила она. «А мама или сестра?» – «Нет», – повторила бедняжка. «Ну, если хочешь, я стану для тебя всем», – предложил капитан. Элен согласилась. Вот такая история, как семь лет назад граф