Донские перекаты. Виталий Смирнов
вынужденной обороны к наступлению – это был ответный блицкриг Советов зарвавшемуся врагу.
Так получилось, что И. В. Сталин, с целью безопасности страны отодвигая дипломатическими средствами и не гнушаясь военных границы Советского Союза по возможности на запад и северо-запад, в сторону предполагаемого противника, обезопасив ранее существовавшие, настолько приблизил новые к фашистской Германии, что Гитлеру ничего не стоило в непосредственной близости к ним, а то и на советских рубежах сосредоточить более сотни моторизованных и механизированных дивизий вермахта, оснащённых новейшим вооружением и исполнителями, ещё не забывшими фронтовой опыт Первой мировой войны, с одной стороны, и вышколенных в прусских традициях уже в эпоху Третьего рейха – с другой, прошедших школу гитлерюгенда и других организаций, в которых царили культ и мода милитаризованного убийцы, превосходящего другие расово неполноценные народы. Этому поколению, воспитанному в гитлеровскую эпоху в духе беспрекословного повиновения начальству, ничего не стоило, перешагнув в одночасье через свои и чужие рубежи, как нынче говорят, в шаговой доступности, оказаться на советской земле. Минск, подвергавшийся активным бомбардировкам, был взят, как и намечалось Гитлером, через пять дней после начала войны и форсирования танковыми армиями Клейста и Гудериана Буга. Правда, Клейст в этом соревновании на несколько часов опередил теоретика моторизованных сражений, вскоре разочаровавшего фюрера.
Труднее немцам пришлось покорять столицу Украины, на которую Гитлер имел серьезные виды. Только через три месяца после вторжения в Советский Союз, которые сопровождались жестокими боями, 19 сентября 1941 года Красная Армия ввиду грозившего окружения отвела свои войска из-под Киева, и он перешел в руки фашистов, осознавших, наконец, что молниеносная война ими безвозвратно проиграна.
Если бы фюрер, любивший артистично бахвалиться и высокомерно преувеличивать свой военно-экономический потенциал, хоть единожды побывал в первых сражениях на советской земле и воочию увидел, с какой самоотверженностью отстаивает её русский солдат даже в самых гибельных для него ситуациях, то он бы утратил свою спесь и надолго задумался о том, стоит ли свеч не один год планируемая им «игра в песочнице». Впрочем, и его выкормышам с хлестаковской беспечностью, дабы угодить своему генерал-ефрейтору, одобрявшим его авантюристические прожекты, стоило подумать о конечном их осуществлении, а не ссылаться на просчёты русских в так называемой зимней советско-финляндской войне незадолго до начала собственной, в которой, дескать, кошке отольются мышкины слёзки.
Красная Армия оказалась совершенно не готовой к ведению боевых действий в специфических условиях и продемонстрировала перед всем миром (хотя сведения о советско-финляндской войне подавались весьма скупо) свою беспомощность. Уже в начале января она вынуждена была перейти к обороне, только через месяц вернувшись к наступательным действиям.