Донские перекаты. Виталий Смирнов
приблизительно до середины 1942 года, момента, когда советские ВВС стали превосходить немецкие качественно и количественно, была надёжным помощником сухопутных сил, имея возможность оказывать им поддержку с воздуха. Для Красной Армии это было редкостью, праздником, который каждый раз санкционировался чуть ли не Генеральным штабом. Она могла полагаться только на мужество и стойкость пехоты и средства её сопровождения. Поэтому, выражаясь канцелярским языком, и безвозвратных потерь в ней было неизмеримо больше, чем в других родах войск. И немцы вскоре почувствовали силу русского духа на всех стратегических направлениях, в особенности на подступах к Москве. Вот дневниковое признание от 1 декабря 1941 года командующего группой армий «Центр» генерал-фельдмаршала Фёдора фон Бока: «Представление, будто пропоследние 14 дней, – галлюцинация. Остановка у ворот Москвы, где сходятся системы шоссейных и железнодорожных путей почти всей Восточной России, равнозначна тяжёлым оборонительным боям с намного численно превосходящим врагом. Силы группы армий уже не могут противостоять ему даже ограниченное время… Очень близко придвинулся тот момент, когда силы группы будут исчерпаны полностью… сила немецких дивизий в результате непрерывных боёв уменьшилась более чем наполовину; боеспособность танковых войск стала и того гораздо меньше… Группа армий вынуждена в самых тяжёлых условиях переходить к обороне…» И это, подчёркиваю, заявлено в самом начале декабря 1941 года.
Немецкий историк К. Рейнгардт дополняет эти признания: «В связи с большими потерями группа армий «Центр» была в конце концов вынуждена на всём фронте перейти к обороне. Большинство дивизий потеряли до половины своего первоначального состава. С начала наступления, 15 ноября, до конца ноября потери группы армий составили 33 795 человек, а общие её потери достигли примерно 350 тысяч человек… Но потери материальные не шли ни в какое сравнение с потерями морально-психологического характера. Контрудары русских дивизий вызвали на некоторых участках фронта 2-й танковой армии и 4-й армии настоящую панику среди солдат. Командование было вынуждено признать, что войска утратили свою обычную выдержку и уверенность…».
Более наглядно выразил эту мысль представитель Министерства иностранных дел при штабе 2-й армии граф Босси-Федриготти: «Солдат на фронте видит только, что каждый день перед ним появляются всё новые и новые части противника, что дивизии и полки, которые давно считались погибшими, снова вступают в бой, пополненные и окрепшие, и что, кроме того, эти русские войска превосходят нас не только числом, но и умением, так как они очень хорошо изучили немецкую тактику. Немецкий солдат на фронте видит, что ряды армии настолько поредели, что при всей храбрости вряд ли удастся противопоставить противнику сколько-нибудь значительные силы».
Признание противником воинской доблести своего недруга, на мой взгляд, самая объективная оценка его деловых и морально-политических качеств