Танцы Близнецов. Пётр Таращенко

      Карагодин прилечь не захотел, а прихватив гостиничный буклет, ещё долго сидел на лоджии, водрузив ноги на столик, рассматривал красивые картинки достопримечательностей древней страны, с любопытством прочитал статейку о местных традициях, ремёслах и прочих особенностях наследников древней цивилизации. Ориентируясь на собственные социокультурные приоритеты, с особым вниманием проштудировал статью о танце живота, интерес к которой подогрел выплывший из глубин памяти образ прельстительно пышной танцовщицы на низенькой сценке гостиничного ресторана в Александрии. Она произвела на Карагодина, тогда ещё совсем молодого человека, неизгладимое впечатление. Формально эта смуглокожая зрелая женщина никак не вписывалась в жесткую схему его тогдашних пристрастий, все ячейки которой были заняты голубоглазыми babes скандинавского типа. Но призывная пластика Самихи (да-да, её звали Самиха!), так естественно переплетающаяся с настырным ритмом арабского транса, легко разрушила примитивный стереотип женской красоты, навязанный журналом «Плейбой», обнажила его ограниченность и неполноту. Первым и естественным душевным движением Дмитрия было немедленно раздобыть букет цветов, явиться к диве за кулисы, сказать ей какие-то значительные слова… вот только какие? На периферии сознания обозначились новые вопросы: где достать цветы? Сколько они могут стоить? Удобно ли будет покинуть стол, где он сидели с папá, сестрой и московской сопровождающей их группы? Порыв этими вопросами был скомкан, потерял импульс инстинктивного действия, завяз в извинительных: а что же будет дальше? Неловко студенту кадрить взрослую тётку, да ещё на работе… Неловко перед сопровождающей, да и папá вряд ли поймёт этот нервический любовный порыв. Хорошо бы она сама подошла к их столику, спросила:

      – И кто же этот интересный молодой человек? Очень хотелось бы познакомиться.

      Однако подавленное желание сохранило жизненную силу, и много лет спустя в Лондоне, в арабском ресторанчике на Edgware Road, Дима свинтил-таки красавицу персиянку Лолу, которая с волшебным задором отплясывала танец живота на просцениуме, свинтил без колебаний и глупых букетиков и роскошно провёл с ней целую неделю, катаясь по дружеским вечеринкам и обедам. Правда, оказалась полногрудая Лола не ресторанной танцовщицей, а студенткой Королевской академии искусств, где среди прочего изучала восточные танцы.

      Свадебная заффа

      Пала вечерняя прохлада. Савойский проснулся полным энергии и… голодным. Бедуинов решили не беспокоить – постановили пойти ужинать в ресторан, хорошо проглядывающийся с лоджии их номера и уже красиво подсвеченный таинственным фиолетом.

      Оделись в полуофициальном стиле деловых людей на каникулах, попрыскались туалетной водой «Балафре», прихватили именные гостиничные карточки, по которым, как во время вчерашней гулянки объяснил вице-консул Стрижаков, их обслужат по счёту порт-саидской администрации, и двинулись в путь.