Тайна ночного крика. Григорий Жадько
предстоящей задаче, что поручалась ему.
– Вот это настоящее дело, – загорелся Шмаков.
– Секретность, ответственность высокая Павел. Очень высокая. От тебя зависит вся работа отдела. Уже полмесяца мы подбирались к этому осиному гнезду. Один неверный шаг с твоей стороны и все что мы делали прежде, полетит к черту. Мне нельзя тебе напрямую приказывать, ты не мой подчиненный, но я очень надеюсь на тебя. Я сам предложил Клименко твою кандидатуру и очень надеюсь, что ты справишься с этим делом, не подведешь нас.
Все было сделано филигранно и ни у кого не возникло подозрений. После каждого рабочего дня в гараже, Ротыгин забирал парня и отвозил домой, выслушивая его сбивчивые торопливые ответы.
– Ничего Олег Михайлович.
– Ну, как же так?!
– Весь обед опять потратил, все уголки облазил, ножом каждую щелочку ковырял, ключом простукивал.
– Никто тебя не заметил за этим занятием?
– Да вроде нет, я осторожно.
– Да-а-а-а… и что же нам делать, дядю Ваню дожидаться, но он же при тебе не будет тайник вскрывать. Может ему все же кто-нибудь приносил и передавал. Но это не поддается никакой логике. Если этот кто-то мистер Х, захотел бы передать стволы, зачем ему приносить их в гараж МВД, проходя охрану, зачем опять же дяде Ване по липовому разрешению проникать в тот же гараж брать у него пистолеты и выходить через вахту. Ну не проще мистеру Х сесть к нему в машину передать или оставить, скажем, на полу пакет. Нет! Личная передача отпадает по определению. Значит, тайник должен быть, просто мы не там ищем. Давай завтра попробуй сделать снимки на телефон с разных ракурсов. Распечатаем на принтере. Вместе посмотрим. Подумаем.
На следующий вечер Ротыгин, со Шмаковым закрывшись в кабинете, обложились множеством фотографий.
– Это что? А это что? «А это?» – спрашивал Олег. Шмаков обстоятельно давал пояснения.
– Тут все облазил. Плитку даже вскрывать пришлось.
– Шины старые в углу?
– Каждую перетрясал.
– Бочка с окурками?
– Ну да! Пришлось и их вытряхивать.
– Там чудеса и леший бродит! – с невеселой улыбкой продекламировал Ротыгин.
– Особенно чудеса в бочке с окурками, рука до сих пор воняет.
– Это пройдет, не отчаивайся, но все плохо тем не менее…
– Не оправдал я ваших надежд Олег Михайлович!
– Да подожди, с мысли не сбивай… слушай… машины все на ходу?
– Нет! Три на приколе. Но я их тоже осматривал, и в кабине, они, же открытые стоят.
– Так-так-так подожди……не спеши. Их никто не ремонтирует?
– Нет, просто стоят. Запчастей нет. А Уазик вот он на снимке уже пылью в палец покрылся.
– Давно стоит! Вот прикинь Паша. Нашу зиму в Сибири знаешь. Теплый гараж, мест не хватает, вашему брату достается порой, а тут уже наверно не первый год стоит этот 469-ий. Не ремонтируют и не выкидывают. О чем это говорит?
– О чем?
– Не так просто он там пылится. Запрещено его трогать. Вот чует мое сердце,