Солнце восходит в мае. Алиса Габриэлян
загорали на полгода вперед, а местные либо умирали от жары, продавая приезжим втридорога абсолютно ненужные вещи, либо сидели под кондиционерами и вентиляторами в офисах и домах. На часах не было и шести, а в такое время в парке можно было встретить только маленьких детей, бегающих друг за другом, и их мамочек, внимательно следящих за тем, чтобы их чадо не снимало головной убор. В крайнем случае на глаза попадалось два-три подростка или кто постарше.
– Я не такой идиот, как могло показаться, – сказал Женя, исподлобья смотря на Майю, а после полез в портфель, чтобы проверить, не забыл ли он книгу на Пушкинской.
– Ты не идиот, – медленно проговорила Майя, смотря на то, как ее новый знакомый судорожно роется в своем портфеле. – Ты… что-то потерял? – спросила она с интересом.
– Эм… нет, – ответил он и достал книгу Достоевского, которую вообще-то взял у сестры, поэтому никак не мог потерять. – Я ждал тебя так долго, что прочел две части, – с издевкой сказал Женя и убрал книгу на место, чтобы не оставить ее в парке, чтобы Марина его не убила.
Майя отвернулась от Жени и тихо засмеялась, улыбаясь во всю ширь.
– Признай, тебе это понравилось, – произнесла она, так и не сумев убрать улыбку с лица.
– Не особо вообще-то, – задумчиво ответил он, наклонившись к Майе ближе и смотря в ее затылок.
– Все любят загадки, Джо, – сказала девушка, резко повернув голову в сторону Жени, так что расстояние между их лицами составило не больше пяти сантиметров. – В воскресенье, вчера, сегодня ты думал только о том, что это загадочно, необычно, странно, но… тебе нравилось думать, что ты особенный, что это произошло именно с тобой…
Женя кивнул, не понимая, как Майя могла разгадать его мысли, ведь именно об этом он и думал два дня – о том, что он ее встретил, а не кто-то еще из его знакомых, что его она назвала именем Джо, что он особенный, а это позволит ему встретиться с ней снова. Он и сейчас смотрел на нее и с гордостью думал о том, что именно он сидит на скамейке в центральном парке с девчонкой с цветными волосами.
– Нам всем хочется верить, что мы особенные, – продолжила Майя, – и… так оно и есть.
Девушка откинулась на спинку скамейки. Она оглядывалась по сторонам, будто искала что-то, а Женя следил за каждым ее движением. В воздухе пахло летом, хотя май должен был наступить лишь завтра, но Майя выглядела более чем гармонично. Она смахивала на красивую туристку в своей аккуратненькой шляпке, но загара на ней практически не было. Она подняла голову к небу, стянула шляпу чуть ниже на лоб и начала улыбаться, спрятав почти все лицо от солнца.
Она ничего не говорила, но Женя совсем не чувствовал неловкости. Ему интересно было даже просто смотреть на Майю. Ее улыбка, такая же теплая, как солнце, вдруг показалась ему главной ценностью в жизни.
– Я прочла «Идиота», когда мне было семнадцать, – сказала Майя, которую молчание явно тяготило. – Мне было очень-очень грустно…
Женя недоверчиво посмотрел на девушку,