Ущелье дьявола. Александр Дюма
кабинета. Ждали только Дормагена. Тот вскоре явился в сопровождении своего секунданта. Четверо дуэлянтов прочертили мелом на полу границы, чтобы не стеснять друг друга. В это же время четыре фукса привинтили к рукоятям отточенные трехгранные клинки, наподобие штыков. Студенческие шпаги состояли из двух частей, которые разъединялись, чтобы было удобнее скрывать их от любопытных взоров: клинок обыкновенно прятали под куртку, а рукоятку – в карман. В результате в наличии оказалось четыре шпаги в два с половиной фута каждая.
– Что ж, приступим? – спросил Риттер.
– Сию минуту, – ответил студент, который возился в углу у какого-то ящика с инструментами.
Это был медик, прибывший для того, чтобы в случае необходимости оказать первую помощь пострадавшим. Он подошел к двери в глубине залы и крикнул кому-то:
– Скорее, пожалуйста!
Вошел слуга, он принес две салфетки, миску и кружку с водой и оставил все это возле хирургического ящика. Дормаген с нетерпением наблюдал за всеми этими приготовлениями и перекидывался с окружавшими его студентами отрывистыми фразами; Франц подходил то к Отто, то к хирургу; Юлиус был спокоен и держался с достоинством. Самуил же был занят исключительно тем, что пытался помешать розовой веточке, колеблемой ветром, забраться в открытое окошко.
– Готово! – наконец сказал хирург.
Юлиус подошел к Самуилу, а Риттер – к Дормагену. Тогда четверо секундантов сняли с настенной вешалки четыре войлочных нагрудника, четыре латных рукавицы и четыре стеганых пояса и подошли к дуэлянтам, чтобы облечь их в эти доспехи. Самуил отстранил своего секунданта Дитриха.
– Убери прочь этот хлам, – приказал он.
– Да ведь таково правило, – запротестовал Дитрих, указывая на стол, где лежал раскрытый устав – старая засаленная книга в черном переплете, с красными закладками.
– В уставе, – возразил Самуил, – изложены правила, касающиеся ссор между студентами, а у нас здесь – ссора между мужчинами. Сейчас не время напяливать нагрудники, напротив, надо снять даже сюртуки.
И с этими словами он действительно снял сюртук и швырнул его в противоположный конец зала. Потом схватил первую попавшуюся шпагу, упер ее острием в пол и стал в выжидательную позу. Отто Дормаген, Юлиус и Франц последовали его примеру, и все четверо, сбросив стеснявшие их сюртуки, приготовились к бою.
Речь Самуила придала серьезности настроению присутствовавших. У каждого появилось предчувствие трагедии. Дитрих трижды ударил в ладоши и произнес установленные слова:
– Скрестите шпаги!
И в ту же минуту в воздухе засверкали все четыре шпаги. Все в зале принялись следить за поединками с напряженным вниманием, затаив дыхание. Первое нападение с обеих сторон было как бы пробным, противники, казалось, приноравливались друг к другу.
Силы Юлиуса и Франца были равны. Вызванный ревностью припадок гнева, овладевший Францем в первую минуту, сменился теперь холодной злобой. Юлиус же был просто прекрасен. Он