Ущелье дьявола. Александр Дюма
Христину.
– Нет, мне просто стало как-то не по себе, – ответила девушка. – Она точно видит сны наяву.
– А я ее нахожу одинаково восхитительной и интересной, – пробормотал Самуил, – грезит она или нет, днем, ночью, при свете солнца, при блеске молний…
Бедняжка Гретхен! Все в приходе относились к ней так, как жители Трои – к прорицательнице Кассандре. Стук копыт вывел путников из задумчивости, навеянной последней сценой. Это привели лошадей.
VI
От счастья к шуму
Наступило время прощаться. Пастор взял с молодых людей слово, что они опять приедут к нему в гости, как только у них появится свободное время.
– По воскресеньям ведь не учатся, – робко заметила Христина.
Тотчас было решено, что молодые люди приедут в первое же воскресенье, следовательно, расставались они только на три дня. Когда студенты сели на коней, Юлиус с тоской посмотрел на Христину. Потом его взгляд остановился на шиповнике, который он передал ей через Лотарио; он очень хотел забрать этот цветок, после того как он побыл некоторое время у Христины. Но она сделала вид, что не заметила этого, и сказала с улыбкой, подавая ему руку:
– Значит, до воскресенья?
– Надеюсь! – ответил он. – Если только со мной не случится какое-нибудь несчастье, – прибавил он шепотом.
– Какое же несчастье может случиться с вами за эти три дня? – спросила она, побледнев.
– Кто знает! – ответил Юлиус полушутя-полусерьезно. – Но если вы пожелаете, чтобы я избежал всех опасностей, то вам это сделать легко, ведь вы ангел. Вам стоит только помолиться за меня Богу. Например, завтра, во время проповеди.
– Завтра? Во время проповеди? – повторила удивленная Христина. – Слышите, папа, о чем просит меня господин Юлиус?
– Я всегда учил тебя молиться за наших гостей, дочь моя, – заметил пастор.
– Но впридачу к молитве серафима мне не хватает еще талисмана феи, – добавил Юлиус и опять посмотрел на шиповник.
– Право же, – сказал Самуил, – нам давно пора ехать, хотя бы и за этими невинными опасностями. Масса людей ежедневно подвергается разного рода угрозам. В сущности, каково истинное назначение смертных? Умереть!
– Умереть! – воскликнула Христина. – О, господин Юлиус, я непременно помолюсь за вас, хотя я все-таки думаю, что вам ничего не угрожает.
– Прощайте, прощайте, прощайте, – с нетерпением повторял Самуил, – едем, Юлиус, едем же!
– Прощайте, мой друг! – крикнул Лотарио.
– Хочешь дать ему на память свой цветок? – спросила мальчика Христина, подавая ему шиповник.
Затем девушка взяла малыша на руки, поднесла его к лошади, и растроганный Юлиус взял цветок.
– Благодарю, до свидания!
И, еще раз помахав рукой Христине и ее отцу, он пришпорил коня и поехал крупной рысью. Самуил поскакал за ним, и минуту спустя друзья были уже далеко. Отъехав шагов на пятьдесят, Юлиус обернулся и увидел Христину, она также обернулась и послала ему последний