Доисторическая история. Светлана Найцева
сделает, поэтому молча спустилась со скалы и подобрала свои ведра.
Сын Ога некоторое время смотрел, как она спускается, затем решительно последовал за дочерью. «Надо проследить, – решил он. – Глупая Нгао может рассердить Милона своим упрямством».
Тхен давно ненавидел Нгао. Ула родила ее от чужого охотника, и сын Ога ненавидел их обеих. Он всегда был жесток с женой, а теперь пришла очередь девчонки. Эти слишком прямые для сиху волосы, непривычные черты лица и светлая кожа бесили и будоражили его. Он давно ждал этого дня. Сегодня он покажет этой девчонке всю свою власть и всю свою силу. И у него будет еще три дня на то, чтоб сделать ее покорной.
Придя к озеру, Нгао зашла за большой камень и, сняв шкуру, скользнула в воду. Она любила купаться, что опять-таки отличало ее от неуверенных на воде сиху. Нгао отлично плавала и могла провести в воде хоть весь день, но сегодня у нее не было настроения.
Быстро вымывшись, она вышла на берег и огляделась. Может незаметно вернуться к пещерам и спрятаться? Нет, отец все равно найдет ее, и тогда Нгао жестоко накажут. Только уйдя из племени можно было спастись от Милона, но вдали от пещер и защиты огня ее сразу же съедят звери.
Внезапно на плечо опустилась тяжелая рука.
– Почему Нгао не возвращается? – послышался голос отца.
– Нгао не станет женой Милона! – она вырвалась. – Нгао не станет ничьей женой!
Она изо всех сил побежала по берегу озера, но Тхен догнал беглянку в несколько прыжков. Она услышала за спиной его дыхание, а через секунду рука отца вцепилась в волосы и свалила на песок.
– Нгао бежит, как коза Арна от охотника, – усмехнулся сын Ога, волоча дочь обратно к камню. – Но ведь Тхен не будет убивать Нгао. Тхен готовит Нгао к жизни в доме сына Воуна.
Остановившись, он разжал пальцы. Нгао вскочила, собираясь снова бежать, но удар кулаком по лицу сбил ее с ног.
– Глупая Нгао хочет убежать, – Тхен ударил ее ногой в живот, затем снова в лицо. – Тхен не позволит совершить такую глупость.
Он продолжал бить дочь ногами. Ее попытка сбежать совсем вывела его из себя. Свернувшись в клубок, Нгао рыдала, закрыв лицо ладонями.
Несколько секунд Тхен смотрел на плачущую дочь, затем ногой перевернул ее на спину. Склонившись, он прижал ее за плечи к песку. Нгао с криком билась в руках отца. Его жестокость всегда внушала ей ужас. Глаза Тхена горели животной страстью и ненавистью.
С ужасом и каким-то непонятным отвращением Нгао вырывалась из-под навалившегося на нее отца. На ее лицо опустилась тяжелая ладонь. Сын Ога зажал ей рот, а пальцы другой руки с силой сдавили шею.
Тхен в бешенстве все сильнее сжимал горло дочери. Страх, отвращение и гнев заволокли разум Нгао. Ее пальцы, беспомощно шарившие по песку, наткнулись на камень и тут же сжали его. Из последних сил Нгао подняла камень и обрушила его на голову отца. Это было последнее, что она помнила. Все заволокло туманом ярости и отчаяния.
Когда туман рассеялся, и разум вернулся к Нгао, она сидела на песке и все еще сжимала в руке окровавленный