Богиня прайм-тайма. Татьяна Устинова
Толя осмотрел свои пальцы и аккуратно отряхнул с ладоней крошки.
Ники огорчился:
– Да от них никакого толку!
– Конечно, никакого.
– А чего ты тогда говоришь?!
– Так просто.
Ники запустил пятерню в кудри и энергично там почесал. Ольге его затея с отращиванием кудрей в воюющем Афганистане решительно не нравилась, но она благоразумно помалкивала. Знала, что как только начнет учить его жизни, он моментально упрется рогом и сделает что-нибудь гораздо более бессмысленное – например, станет отращивать еще и бороду.
Его упрямство можно сравнить только с его чудовищным профессионализмом – если таковой может быть чудовищным.
Кроме того, в нем жил еще «дух противоречия», в полной гармонии с которым он всегда делал не то, чего от него ожидали, а то, что считал нужным, и «собственные взгляды» тоже присутствовали. Эти «взгляды» Ольгу очень забавляли, если не подавались в слишком больших количествах, как баклажаны в армянском ресторане «Ноев Ковчег» в тихом и старом центре тихой и старой Москвы.
Почему-то только из такого далекого далека, как Кабул, Москва казалась тихой и старой. И баклажанов захотелось невыносимо.
– А я вчера ванну принимал, – похвастался Ники неизвестно зачем и на секунду перестал чесаться.
– В ACTED ездил?! – ахнула Ольга.
Только в домике ACTED – международной организации, строившей в Афганистане дороги, – можно было помыться. Наверное, этот домик войдет в историю как самое популярное среди всех работавших здесь европейцев место. Чтобы попасть внутрь, надо было постоять или посидеть на полу в длинной очереди. Непосредственно ванная – грязная комнатка с серыми цементными стенами и двумя баками, с горячей и холодной водой, и несколько металлических кувшинов. Самое главное попасть внутрь. Попал – как будто в рай. Можно мыться или чистить зубы.
Бахрушин, наверное, и не подозревает, какое это счастье – почистить зубы…
– А вы правда на север едете?
Ольга пристально взглянула на корреспондента «Интерфакса».
Вот зачем ты пришел. За информацией. Тебе до смерти любопытно, куда мы едем, с кем и зачем. Любопытно «по-журналистски» – как же, вдруг пропустишь что-то важное и интересное, и «чисто по-человечески» – слухи об их с Ники романе будоражили не только коллег «на местах», но и московское бюро тоже. В последнем телефонном разговоре главный редактор Костя Зданович что-то уж больно игриво расспрашивал, как там Ники, – словно не мог спросить у него сам! – и эта игривость резала Ольге ухо, сверлила прямо.
Косте Здановичу в Москве кажется, должно быть, что Афганистан – это сплошная романтика, слегка подсоленная опасностью и сдобренная восточными пряностями в духе Ходжи Насреддина!
Ошибается Костя. И относительно романтики, и относительно Ники.
Никакой романтики. Никакого Ники.
Толя Борейко помолчал и, так как никто ему не ответил, спросил снова, теми же самыми словами:
– А вы правда на север едете?
Он