Зов пустоты. Максим Шаттам
стать ранимой, сполна ощутить желание жить, – но она понимала, что без этого она не сможет развиваться как женщина.
Она вернулась в Париж в августе, решив вложить все свои сбережения – в основном полученное ею наследство – в покупку дома на одной из тихих улочек Пантена. Она оформила ипотеку на двадцать лет: это был ее способ признать, что она решила жить – хотя бы для того, чтобы выплатить долги. К тому же теперь она могла съехать со служебной квартиры, порвать с военными порядками, сделать перерыв. Ей нужно было собственное пространство.
Дом был слишком большим, но она сразу влюбилась в его своеобразие, которое нельзя было не оценить. Раньше здесь находилась шоколадная фабрика: стены из красного кирпича оттеняла широкая лестница из кованого железа, располагавшаяся в центре основного помещения – лофта; изящные колонны из коричневой стали упирались в металлические потолочные перекрытия. Вдоль всего дома шла красивая терраса с видом на пышно разросшийся сад, где клумбы, разделенные едва заметными среди растений дорожками, пестрели розами, геранью, георгинами и другими цветами. Лудивина полюбила этот запущенный сад, в чем-то похожий на нее саму, и пообещала себе ухаживать за ним, не дать цветам завянуть.
Во второй половине августа ее вызвал полковник Жиан: он предложил ей мало-помалу возвращаться к работе. Ее решили никак не наказывать и даже не ограничивать, а главное – не стали переводить в другой отдел. Да, она пошла на риск, но сумела задержать незаурядного преступника. Учитывая ее впечатляющий послужной список, полковник счел, что положительной психологической характеристики достаточно для того, чтобы она вернулась на свою должность, к тем же обязанностям, вновь получила прежнее звание и свое табельное оружие.
Сентябрь и октябрь прошли спокойно – даже слишком. На какое-то время ее заняло дело по мошенничеству со страховкой в семьдесят седьмом департаменте: подстроенный пожар повлек серьезные убытки. Кроме того, она помогала коллегам в работе по нескольким небольшим делам. Вечера она в основном проводила с Магали и Франком: они были такими же близкими друзьями, как Лудивина с Сеньоном. Франк как раз разводился и сильно переживал по этому поводу. Порой Лудивина после работы ходила в кино, листала скучные журналы, а когда ею овладевала апатия, просто овощем лежала на диване перед телевизором. Она куда меньше выкладывалась на занятиях боевыми искусствами, реже бывала в тире и постепенно превращалась из воительницы в обычную женщину. Она заставляла себя бегать несколько раз в неделю, чтобы оставаться в форме и сжигать излишки жира – она не отказывала себе в удовольствии вкусно поесть. Пожалуй, теперь это был ее единственный способ как-то себя дисциплинировать.
Подходила к концу последняя неделя ноября. Лудивина вернулась домой около семи вечера, медленно поднялась на второй этаж, в ванной стянула джинсы и оставила их лежать на линолеуме, затем влезла в удобные хлопковые пижамные штаны. Бросив свитер