Великая охота. Роберт Джордан
просто думают, что я спятил, раз не иду домой вместе с ними. А Найнив то смотрит на меня как на несмышленыша шести лет от роду с разбитыми коленками, за которым ей приходится ухаживать, то она смотрит так, будто увидела чужака, которого она может обидеть, если станет присматриваться повнимательнее. Она – Мудрая, и, кроме того, вряд ли, по-моему, ее что-то испугает, но она… – Ранд покачал головой. – И Эгвейн. Чтоб я сгорел! Она знает, почему мне нужно уйти, но всякий раз, как я заговариваю об этом, она смотрит на меня, и у меня внутри все переворачивается… – Он прикрыл глаза, прижав рукоять меча ко лбу, словно бы мог выдавить из головы все, о чем раздумывал, мог забыть о существовании подобных мыслей. – Я бы хотел… хотел…
– Ты бы хотел, чтобы все снова стало так, как и было, пастух? Или чтобы девушка отправилась с тобой, вместо того чтобы идти в Тар Валон? По-твоему, она променяет возможность стать Айз Седай на жизнь в скитаниях? С тобой? Если ты найдешь верные слова, она, может, так и поступит. Любовь – чудна́я штука. – Голос Лана звучал неожиданно устало. – Такая чудная она штука.
– Нет. – Хотел Ранд именно этого – чтобы она захотела уйти с ним. Он открыл глаза и распрямил спину, придал голосу твердости. – Нет, если б она спросила, я не позволил бы ей идти со мной. – Он не допустил бы, чтобы это с ней случилось. «Но, Свет, как было бы хорошо – всего на миг, – если б она сказала, что хочет!» – В ней просыпается ослиное упрямство, если она думает, будто я пытаюсь указывать ей, как поступать, но я все еще в силах уберечь ее от такого. – Ему хотелось, чтобы она оставалась дома, в Эмондовом Лугу, но все надежды на это оказались перечеркнутыми в тот день, когда в Двуречье появилась Морейн. – Даже если это означает, что она станет Айз Седай!
Краем глаза Ранд заметил приподнятую бровь Лана и вспыхнул. А Страж заметил:
– И в этом-то вся причина? Тебе хочется провести побольше времени с друзьями, прежде чем они уйдут? Потому-то ты еле ноги волочишь? Ты же знаешь, кто дышит на твои следы.
Ранд сердито вскочил на ноги:
– Хорошо, это из-за Морейн! Если б не она, меня бы и близко тут не было, а она даже словом со мной не обмолвится.
– Ты бы погиб, если б не она, пастух, – ровно произнес Лан, но Ранда было уже не удержать.
– Она рассказывала мне… рассказывала ужасные вещи обо мне. – Пальцы, сжимавшие меч, побелели. «То, что я сойду с ума и умру!..» – А теперь и двух слов мне сказать не хочет. Она ведет себя так, будто я ничуть не изменился с того дня, когда она отыскала меня, и это тоже дурно попахивает.
– Ты хочешь, чтобы она обращалась с тобой как с тем, кто ты есть?
– Нет! Я не об этом. Чтоб я сгорел, я не знаю зачастую, что сказать-то хочу! Этого я не хочу, а другое приводит меня в ужас. А теперь она куда-то подевалась, совсем исчезла…
– Я говорил тебе: иногда ей нужно побыть одной. И не тебе спрашивать о ее поступках. И никому другому.
– …не сказав никому, куда уходит, или когда вернется, или даже вернется ли вообще. Она должна же что-то сказать мне,